6 августа, знаменательный день — во время первой Мировой войны весь мир был потрясен силой Духа Русских Солдат. К сожалению, об этом не пишут в учебниках истории и про Героизм Русских солдат в условиях оголтелой антирусской пропаганды мало кто вспомнит и почтит память воинов… Крылатая фраза «Русские не сдаются!» облетела весь мир еще в годы Первой мировой войны — в 1915 году во время обороны небольшой крепости Осовец, расположенной на территории нынешней Белоруссии. Маленькому русскому гарнизону требовалось продержаться лишь 48 часов. Он защищался более полугода – 190 дней! Немцы применили против защитников крепости все новейшие оружейные достижения, включая авиацию. На каждого защитника пришлось несколько тысяч бомб и снарядов, сброшенных с аэропланов и выпущенных из десятков орудий 17-ти батарей, включавших две знаменитых «Больших Берты» (которые русские ухитрились при этом подбить). Немцы бомбили крепость день и ночь. Месяц за месяцем. Русские защищались среди урагана огня и железа до последнего. Их было крайне мало, но на предложения о сдаче всегда следовал один и тот же ответ. Тогда немцы развернули против крепости 30 газовых батарей. На русские позиции из тысяч баллонов ударила 12-метровая волна химической атаки. Противогазов не было. Все живое на территории крепости было отравлено. Почернела и пожухла даже трава. Толстый ядовито-зеленый слой окиси хлора покрыл металлические части орудий и снарядов. Одновременно германцы начали массированный артобстрел. Вслед за ним на штурм русских позиций двинулись свыше 7000 пехотинцев. Казалось, крепость обречена и уже взята. Густые, многочисленные немецкие цепи подходили все ближе и ближе… И в этот момент из ядовито-зеленого хлорного тумана на них обрушилась… контратака! Русских было чуть больше шестидесяти. Остатки 13-й роты 226-го Землянского полка. На каждого контратакующего приходилось больше ста врагов! Русские шли в полный рост… В штыковую. Сотрясаясь от кашля, выплевывая, сквозь тряпки обматывавшие лица, куски легких на окровавленные гимнастерки… Эти воины повергли противника в такой ужас, что немцы, не приняв боя, ринулись назад в панике топча друг друга, путаясь и повисая на собственных заграждениях из колючей проволоки. И тут по ним из клубов отравленного тумана ударила, казалось бы, уже мертвая русская артиллерия. Это сражение войдет в историю как «атака мертвецов». В ходе ее несколько десятков полуживых русских воинов обратили в бегство 14 батальонов противника! Русские защитники Осовца так и не сдали крепость. Она была оставлена позже. И по приказу командования, когда оборона потеряла смысл. Врагу не оставили ни патрона, ни гвоздя. Все уцелевшее в крепости от немецкого огня и бомбежек было взорвано русскими саперами. Немцы решились занять руины только через несколько дней.

Эта самое крупное поражение за всю историю султанской Турции было переломным моментом в многовековой борьбе Европы против Османской империи. Битва под Хотиным в анналах средневековой истории считается одной из самых крупных, а на территории Украины крупнейшей. Летом 1621 года польская армия во главе с королем Сигизмундом III и казацкое войско Сагайдачного выступили под Хотин, куда приближалось войско турецкого султана Османа II с опытными полководцами Кара Мустафой и Кантемир-мурзой. В 300 тысячной турецкой армии было 75 тысяч янычар, 100 тысяч татар, 30 тысяч арабов, а остальные силы состояли из мобилизованных молдаван и румын. Турки доставили под Хотин и 260 пушек разного калибра. Войско короля было более чем в три раза меньше: 87 тысяч, в том числе - 40 тысяч казаков, среди которых 8 тысяч реестровиков и 700 волонтеров-казаков с Дона. Запорожские полки выступили в следующем составе: Полк Сагайдачного - 3000, Ивана Зискаря - 2320, Богдана Куреши - 1600, Тимоша Федоровича - 1400, Мойсиха Писарка - 2500, Федора Белобородька - 3200, Данила Дерекала - 3000, Адама Пидгурского - 3700, Яцька Гордиенко - 2700, Цецюры Севрука - 3200, Ивана Гордия - 2000. Путь казаков с Могилева (Подольского) на соединение с польским войском был трудным. Во многих местах Винничины до сих пор вспоминают легенды и были о тех тревожных временах. Однажды сорок запорожцев, отбившись от своего войска, и сразившись с авангардом турок, спрятались в пещерах, каких немало в Приднестровье. Сам Осман принял участие в их уничтожении. Сначала они были обстреляны из пушек, но выдержали бомбардировку. Затем казаки попытались прорваться, но почти все погибли. Над оставшимися в живых стали издеваться. Осман собственноручно посылал в них стрелы, а затем приказал привязать запорожцев к деревьям. Все они погибли мученической смертью. Турки и татары стремились не пустить запорожцев к Хотину; стычки и бои продолжались все лето в различных уголках Приднестровья. 26 августа Джанибек-Гирей атаковал казацкое войско под Могилевым. После жестокого боя татары отошли к Пруту. Казаки потеряли 800 человек, но путь на Хотин теперь был открыт. Сам гетман Сагайдачный, после визита к королю, в ночь с 28 на 29 августа, был ранен, нарвавшись на турецкую засаду. Ранение было в руку, он потерял много крови и вынужден был некоторое время скрываться в лесу. Казаки тем временем, думая, что гетман погиб, и, не желая оставаться без полководца, выбрали гетманом Бородавку. Раненый Сагайдачный, пройдя пешком, всего за насколько дней, около 100 километров, попадает в казачий лагерь и вскоре все становится на свои места: Бородавку отдают под суд за мелкую провинность и казнят в польском лагере. Сагайдачный вновь становится гетманом и командует войском. Подойдя к Хотину, казаки расположились в долине Днестра, на левом фланге всего войска Речи Посполитой. Свой укрепленный лагерь они расположили в традиционной манере: вокруг поставили возы, выкопали рвы и насыпали валы. Позиция казаков была не очень выгодной, т.к. турки угрожали им не только с фронта, но и с левого фланга, ведь левый берег Днестра был в руках у ордынцев. Поляки находились немного сзади и ближе к крепости; их лагерь занимал самые выгодные позиции. Фронт поляков был повернут на юго-запад, откуда шла дорога с Черновцов. Один фланг поляков упирался в стены крепости, а другой в скалистые берега Днестра. Весь польский лагерь был окружен глубоким рвом и высоким валом. Правым флангом (южным) командовал гетман Любомирский, а левым литовский гетман Ходкевич; в центре находилась немецкая, венгерская пехота и войска королевича Владислава. На валах расположили 28 польские и 23 казацкие пушки с интервалом в 150-180 метров. Этой артиллерии противостояли 62 турецких орудия, остальными турки укрепили свой тыл. Битва началась 2 сентября, когда 20 тысяч отборной конницы турок (спаги) и татарская конница атаковали с ходу казацкие позиции. Несколько раз бросался неприятель на валы казаков, но плотный огонь отбрасывал их назад. В первый день турки потеряли 800 человек убитыми и ранеными. Погиб паша Силистрии - Хусейн. Потери казаков составили 40 человек убитыми и пленными. 3 сентября, после двухчасовой артиллерийской перестрелки, передовые турецкие отряды, усиленные 8 тысячами янычар и 3 тысячами спадов, снова атаковали позиции перед крепостью. После трехразового штурма, казаки провели эффективную контратаку, удачно перегруппировав силы и сконцентрировав их на флангах. Умело велся и частый ружейный огонь; противник потерял десять тысяч отборных воинов. 4 сентября турки бросили в бой стотысячную армию, задействовали уже всю артиллерию, но безрезультатно, т.к. казаки просто покинули на время места, куда стреляли турецкие пушки. Отбив все атаки турок, казаки сами бросились на противника; им даже удалось ворваться на плечах турок в их лагерь. Вернувшись за свои валы, казаки снова закопались в землю в т. н. "печерах", применив, фактически, тактику, которая стала использоваться лишь спустя сотни лет. Потери казаков - 800 человек, турок - несколько тысяч. 5- 6 сентября обе армии отдыхали. 7 сентября турки предприняли очередной штурм, но атаковали они уже центр и левый фланг польского лагеря. Спасли положение польские гусары. Они, закованные в сталь, хлопая шумными крыльями, отбросили спагов в турецкий лагерь. Турки снова принялись за казаков. Украинцы и поляки потеряли в этот день 400 человек, турки 1500. Взбешенный "упрямством" Сагайдачного, турецкий султан дал зарок "не есть и не пить до тех пор, когда не доставят Сагайдачного в турецкий лагерь". Сагайдачный "принял" приглашение. 8 сентября, когда турки, отбив атаку польского войска, пошли на отчаянный штурм украинского лагеря, казаки проявили необыкновенную выдержку. Они дождались, когда янычары заскочат в ров, затем вскарабкались на вал и дали вниз прицельный залп из мушкетов. Турки в страхе отхлынули, оставив во рву несколько тысяч янычар. 9, 10, 11 сентября бои не затихали и продолжались с переменным успехом. В ночь на 12 сентября казаки ворвались в турецкий лагерь, устроили сильную панику, захватили обоз, но полного успеха не достигли; поддержки из польского лагеря не последовало. Однако теперь султан мог есть и пить, т.к. Сагайдачный "посетил", все-таки, его лагерь. 13 сентября Осман II бесновался, он стал казнить виновных, смещал военноначальников; татары грабили окрестные селения; обстрел не затихал ни на минуту. 14 сентября к туркам подошли резервы, и они провели новый штурм. Среди поляков началась паника, но гетман Ходкевич предпринял смелую контратаку; четырехтысячный отряд немецкой пехоты отбросил спагов назад. 15 сентября турки атаковали только польский лагерь, но были отбиты. 17, 18 и 19 сентября Сагайдачный предпринял удачные ночные вылазки, причинив туркам большой урон. В ночь на 22 сентября 800 запорожцев переправились через Днестр и атаковали турецкий лагерь. Ворвавшись на мост, они сбросили в воду 200 янычар. Следующей ночью в вылазке участвовало уже 2000 запорожцев и 200 пехотинцев из полка Любомирского. Удалось захватить много трофеев, но мост остался у турок. Битва затягивалась; стало ясно, что решающего перелома не произойдет, в обеих армиях начались болезни. Заболел лихорадкой королевич Владислав и коронный гетман Ходкевич. 24 сентября противники не атаковали друг друга, а лишь продолжали обстреливать лагеря из орудий. Через день Владислав выздоровел, а Ходкевич умер. 25 сентября турки пошли еще на один решительный штурм, они вывели все свои силы; в атаке участвовали даже янычары, составляющие личную гвардию султана. Янычарам удалось ворваться на вал, но возле Литовских ворот они попали под прямой огонь пушек из замаскированного блокгауза. Казаки контратаковали противника из лагеря и заставили турок отойти. Султан попробовал захватить близлежащий Каменец, но эта затея закончилась безрезультатно. 28 сентября турки пошли на последний тотальный штурм. Перед боем, на казацкий лагерь было выпущено 1500 ядер, после чего в атаку пошли все, кто еще мог носить оружие. Все историки соглашаются, что 28 сентября произошло самое значительное сражение; казаки в тот день отбили 11 атак, но турки ничего не добились. Силы сражающихся были уже на исходе; пять недель продолжались бои и перестрелки. Последнее сражение, 8 октября, тоже не выявило турецкого превосходства. Наконец, уставший султан уступил: 9 октября был заключен мир.

...Витязь Дона, Русской рати оборона, Неприятелю аркан, Где наш вихорь-атаман? В конце Русско-турецкой войны, в 1774 году, Матвей Иванович Платов (1753—1818), будущий легендарный атаман Всевеликого войска Донского, а в то время ещё полковник, вёл один из полков донских казаков (штатный состав полка — 501 человек) в авангарде обоза с беженцами, уходившими с Кубани, и продовольствием для снабжения русских войск на Кавказской линии. Командир второго авангардного казачьего полка — полковник Степан Ларионов. Возглавлял обоз полковник Бухвостов. В степи у р. Калалах (в переводе с тюрк. — Великая Грязь) транспорт подвергся внезапному нападению объединённых ногайской и крымско-татарской орд численностью в 10 тысяч всадников. Каждый всадник вёл ещё по три «заводные» (то есть в поводу) лошади. Одну сменную верховую и две вьючные, так как при набегах ни ногайцы, ни татары (как и их предшественники — монголы), так же как и донские казаки, обозов не использовали. На Великой Грязи, там где Чёрный Ерик, Татарва нагнала сорок тысяч лошадей. И взмутился ерик, и покрылся берег Сотнями порубанных, пострелянных людей! Поставив традиционный для казачьей тактики обороны гуляй-город из телег с мешками с мукой, тысяча казаков двое суток держала активную оборону. После ружейных залпов, для того чтобы дать оборонявшимся время на перезарядку ружей, казаки бросались врукопашную. И дождались подмоги — «С нашим атаманом не приходится тужить!» Донские казаки третьего, арьергардного, полка, возглавляемого полковником Уваровым, не дожидаясь эскадронов ахтырских гусар и драгун, шедших в числе обоза, первыми устремились на выручку полкам Платова и Ларионова. 300 казаков с пиками наперевес «лавой» атаковали татар и ногайцев с тыла, чем вызвали у врага панику. Многотысячное войско Давлет Гирея было рассеяно. На берегу ерика остались лежать «порубанными и пострелянными» более 500 басурман. Казаки потеряли убитыми 82 человека и треть лошадей. Жена погорюет — выйдет за другого! За моего товарища, забудет про меня!

1904 год. Декабрь. Маньчжурия. В разгаре Русско-японская война. Военное счастье - на стороне врага. Только что пришла весть, надломившая дух нашей Маньчжурской армии, - пал Порт-Артур. Причем не взятый врагом штурмом, а капитулировавший! Японцы начали немедленную переброску своей высвободившейся армии на север, чтобы разгромить русских окончательно. Именно в те трагические дни командир отдельной Забайкальской казачьей бригады генерал-майор Павел Мищенко получил приказ возглавить кавалерийский рейд в тыл врага и захватить приморскую станцию Инкоу и вывести из строя железную дорогу на участке Ляохэ - Порт-Артур. Выбор Мищенко был не случаен - его казаки были признаны героями и любимцами всей Маньчжурской армии. Генералу было предоставлено право сформировать особый сборный отряд. Мищенко вызвал добровольцев, честно предупредив: "раненые и больные, в отступление от обычного правила, будут брошены, дабы не обременять отряд и не замедлять скорость его движения". (Кстати, верный себе, Мищенко так и не оставил японцам ни одного раненого, хотя их будет немало) Добровольцев вызвалось больше, чем требовалось, и 26 декабря (по старому стилю) 75 сотен и эскадронов при 22 орудиях, прорвав левый фланг японских позиций, ушли за реку Ляохэ. В канун Нового, 1905 года части Мищенко вышли к сильно укрепленным позициям Инкоу, стоящему у впадения реки Ляохэ в морской залив. Кавалеристам противостояли японские пехотинцы, уже поджидавшие их в окопах: внезапного удара не получилось. Чтобы не сбиться ночью при эвакуации раненых, командование отряда приказало зажечь костры - ориентиры у окрестных деревень. После артподготовки вспыхнули огни и в самом городе Инкоу - там начались пожары. Вот эти-то самые огни и сыграли свою роковую роль в ту новогоднюю ночь. Не зная местности, путаясь в чехарде костров и пожаров, войска сбились с пути, не зная, на какие огни выходить. Японцы, засевшие за каменными укреплениями, хладнокровно расстреливали атакующих с расстояния в сто шагов. Казаки, находящиеся в первых рядах, попадали в волчьи ямы, запутывались в колючей проволоке, их винтовки и шашки были бессильны против артиллерийской картечи и ружейно-пулеметного огня. Трижды они яростно шли на приступ, и трижды остатки сотен откатывались назад. Жгучий мороз добивал раненых, которых не было возможности подобрать сразу... Инкоу не был взят, но и планируемое японским командованием наступление в начале 1905 года не состоялось. На память от того набега в забайкальских, уральских и донских станицах остались не только Георгиевские кресты, похоронки и рассказы участников, но и песни.

Основателем козачества является Богдан Глинський. Он потомок древнего половецкого рода Киятов и монгольских Чингизитов. Наиболее известный его предок - Мамай, человек бывший какое-то время фактическим правителем Зололтой Орды, и менявший ханов как перчатки. Сын Мамая - Мансур Киятович Мамай человек, к сожалению, сейчас известный далеко не всем, сыгравший огромную роль в становлении нашей страны Украины. (и это ему по моему мнению должны у нас стоять памятники в каждом городе, вместо Ленина и Шевченко) После убийства отца Мансура Киятовича в Крыму (Мамая Кията) в 1381 году Мансур Киятович Мамай, ушёл в родные для него половецкие земли (северная часть Причерноморья и Приазовщина) и позже на территории современной Полтавской области Мансур Мамай основал несколько городов - Глинск, Глинница и Полтава, и провозгласил эти земли своими владениями, независимыми от всех соседних государств. Позже владения князей Мамаев расширились и включали в себя также на севере южные части Черниговской и Сумской обл (укр), на востоке современные Курскую, Белгородскую (рос.) и Харьковскую области (Укр), на западе левобережье Черкасской обл (укр) Князь Мансур Киятович Мамай не стал навязывать местному населению феодальную систему управления: захватывать уже используемые земли, вводить какие-либо налоги, назначать своих начальников. Единственным нововведением было объединение в единое политическое целое местные этнические общины, обязанностью которых стало совместное выступление под командованием князя Мамая против общего врага. Система местного управления сохранялась прежней — главы местных общин и их командиры выбирались самим населением. Военный поход объявлялся Мансуром Мамаем только после всеобщего одобрения. (Позже у запорожских казаков стал выбираться гетман, но у украинских реестровых казаков система взаимоотношений с польским королем сохранилась почти идентичная с политической системой Мансура). В 1392 г. сын Мансура Мамая Алекса, формально признаёт над собой власть литовского князя Витовта. После присоединения к Литве внутренняя система управления вотчины князей Мамаев не изменилась, оставаясь до 1508 г. полностью автономным княжеством внутри Великого княжества Литовского. Витовт передал им в полное управление фактически все левобережье Украины. Взамен князь Александр Мансурович Мамай и его потомки должны были защищать эти земли от врагов и участвовать в войнах литовских князей. В XV веке князей Мамаевых в официальных литовских документах начинают именовать князьями Глинскими по названию города Глинск, где находилась их резиденция. Богдан Федорович Глинский, воевода г. Черкасс (1488-95), тоже использовал имя Мамай. Именно он организовал первые черкасские "пограничные" войска, которые вскоре после этого стали называться козаками. Собственно говоря весь этот сброд (Касоги, Бродники, Кипчаки, Славяне) и до Богдана Федоровича представляли собой организованную силу на службе Мамаев, и не раз участвовали в сражениях, например при его отце Фёдоре. Но собственно казаками (от тюрского племени Касогов, бывшими только их частью) или черкасами их стали называть после того как от обороны они перешли к нападениям на соседей (грабежам фактически). Беглые крестьяне С Литвы, Польши, Московии лишь пополняли, но не были корнем возникновения этих войск. Козаки считали себя отдельным народом и не признавали себя беглыми мужиками или украинцами-русскими. (Вообще слово "мужик" у козаков было оскорблением, что-то вроде современного форумного "быдло, колхозник, второй сорт". Как совковой тюрьме блатной изобьёт если назвать его мужиком, то и козак тогда за это саблей рубанул-бы не задумываясь. Козак не мог-быть мужиком, мужиками были рабы на севере.) Постепенно славянские народности стали преобладать на тюрскими среди казаков, но ещё довольно долго козачество возглавляли только из рода Мамая. Из первых крупных нападений казаков самые известные это захват и разграбления Очакова в 1493, и участие в походе на Московию где в Битве над Ведрошею 1500 Богдан Федорович попал в плен московским войскам.

Первыми русскими поселенцами на территории Северного Кавказа, согласно мнениям И. Д. Попко, В. А. Потто и М. А. Караулова, были Новгородкие ушкуйники и рязанские казаки. Сначала на берегах Терека в XIV веке, появились новгородские ушкуйники – вольные дружины которых, совершая походы на лодках (которые назывались ушкуи, отсюда и название ушкуйники) через Каспийское море проникали в устье Терека и поднимались вверх по реке Здесь они вступали в стычки с местными жителями, в набегах захватывали женщин, женились на них и селились по берегам Терека, создавали сплоченные коллективы и называли свои поселения городками. В первой половине XVI века через Дон, Волгу и Каспийское море, повторяя маршрут новгородских ушкуйников, устремились к берегам Терека рязанские казаки. Это переселение было напрямую связано с присоединением в 1520 году Рязанского княжества к Московскому государству. К этому времени практически завершился процесс объединения русских земель в единое централизованное государство. Тысячи рязанцев были переселены во внутреннюю часть Московского княжества. Что же касается рязанского казачества, привыкшего к свободе, но при этом не имевшего силы к открытому сопротивлению великому князю, то оно приняло решение покинуть родные места и уйти далеко на юг, к берегам Терека. Ранее рязанские казаки жили по берегам Дона и Волги в Червленом Яру, где и служили охранной стражей. Среди историков есть некоторые разногласия о местонахождении Червленого Яра. Так И. Д. Попко указывал на южную часть рязанского княжества , а М. А. Караулов, основываясь на изучении диалектов предполагал, что первые рязанские поселенцы на Северном Кавказе были не из южной, а из восточной части рязанского княжества . Казаки Червленого Яра должны были быть выселены, после присоединения Рязанского княжества к Московскому государству, в «пределы суздальские», но они этому не подчинились и самовольно переселились на Терек . Помимо вопросов о происхождении гребенских казаков и о древней их метрополии, и версии о выходе из Рязанского княжества, существовало ещё мнение, высказанное дореволюционными историками – В. Н. Татищевым, Н. М. Карамзиным, С. М. Соловьевым и др. Так, согласно их мнению, гребенские казаки, как и вообще терские, ведут свое начало от донских. Происхождение их связано с бегством русских казаков с Дона на Северный Кавказ. Здесь они объединились в самостоятельные казачьи общины. Название же свое они получили от Гребенских гор еще на Доне, где казаки проживали до переселения . Историк русского казачества Е. П. Савельев доказывал, что на реке Дон жили казаки Гребенские в городке Гребни. Именно гребенские казаки из города Гребни преподнесли накануне Куликовской битвы 8 сентября 1380 года Дмитрию Ивановичу икону-хоругвь Донской Богородицы и образ Богородицы Гребневской . Однако это утверждение справедливо оспаривается многими историками, считавшими, что название свое гребенские казаки получили от гребней Кавказских гор, где «слово «гребень» имеет то же значение что и на Доне» . До настоящего времени остаётся не выясненным до конца вопрос: «Откуда произошло название «Гребенское казачество»? Достоверно лишь известно, что рязанские казаки высадились на берегах реки Сунжи , где они основали три станицы по имени своих атаманов: Курдюковскую, Гладковскую и Шадринскую. После были построены ещё две станицы Новогладновская и Червленная. К началу второй половины XVI века на Северном Кавказе уже существовало несколько вольных казачьих поселений, из которых наиболее ранними по своему происхождению были рязанские и донские казаки, объединенные в единое казачье сообщество и получившие своё название гребенских казаков. На гребнях Сунженского хребта казаки оставались до начала 80-х годов XVII века, затем в целях безопасности они переселились на правый берег Терека у мыса, образуемого слиянием Терека с Сунжей, где образовалась 80 километровая казачья линия. Таким образом, первоначальное расселение гребенского казачества происходило в широком ареоле, междуречья Терека и Сунжи. Места, облюбованные гребенцами, отвечали хозяйственной и стратегической целесообразности. Течение Терека обеспечивало сообщение с Каспийским морем и Волгой. Именно здесь проходили караванная дорога из Персии в Москву и путь в Грузию. Эти места привлекали значительными естественными богатствами: в лесах водились звери и птицы, в реках – много рыбы. Под строительство станиц здесь было много пустующей, свободной земли. Гребенские казаки «вступали в тесные дружественные отношения с соседними горскими народами, оказывали им посильную военную и хозяйственную помощь и поддержку, вели с ними меховую торговлю» .