. Слово черкес ~ черкас является фонетическим вариантом тюркской синтагмы qır qaz, букв. ‘степные, дикие гуси’ – так назывались воинственные роды разного происхождения, вольно кочующие в степях и на предгорных равнинах. Это слово в тюркских языках получило закономерные звуковые формы: qırqız ~ qırğız ~ hırhıs; кроме того, отмечается многообразие в письменном отражении этнонима в иных языках: quirquez, circassien, cercass, chirkass, chircase, kirghiz ~ kirghis, chergis ~ cherkis, kerges, herhis, hirgis, hirhiz, hirkis, hirtis, girtis, черкас ~ черкес, çerkez ~ çerkes, tarquas ~ tarcas, tergiss, киргиз ~ кыргыз и т.д. Под этим прозванием среди крымских, поволжских татар и башкир были известны кочевые племена северо-западного Казахстана, представлявшие собой боевую мощь Золотой, а затем и Большой Орды. Второй компонент словосочетания qaz ‘гусь’, к которому был добавлен суффикс -aq , образовал новое слово qazaq - КАЗАК и значение, прежде бывшее метафорическим, стало прямым – ‘удалец; вольный степняк, жизнь которого проходит в военных походах и битвах’, его исходное лексическое значение сохранилось в крымско-татарском языке ‘вольный степняк’ (öz erki’ne çöl’de yaşağan adam). В казахской литературе встречается мнение о первоначальном использовании слова qazaq в качестве социального термина со значением ‘вольный, бродяга, холостой’ (qazaq degen söz’ding mağınası yerki’menen jürgen boydaqtar degen-dür). Литературные источники свидетельствуют, что в 50-х годах XV века из Приаральских степей в Семиречье (западная область Могулистана) переселилась часть кочевников. Мусульман¬ский историк Махмуд бен эмир Вали писал следующее: "Особенно после смерти Абул-Хайр-хана, когда в областях Дашт-и Кипчака возникли беспорядки, большая часть узбекских воинов собралась под сенью знамени могущества царевичей. Так как в начале прибытия в Могулистан они проводили время в набегах на калмаков и киргизов, и грабежах, и на окраинах областей занимались разбоем, к этому народу пристало имя казак”. Со временем семантический объем лексемы казак в русском языке увеличился, слово приобрело несколько значений: 1. Представитель военно-земледельческой общины вольных поселенцев на окраинах государства. 2. Крестьянин, потомок этих поселенцев (на Дону, Кубани, Тереке и в некоторых других местностях). 3. Боец воинской части из этих крестьян. 4. Нижний полицейский чин (архаровец). 5. Вольнонаемный батрак (на севере Руси). Российские уголовники используют это слово в значении ‘конный милиционер; контролер, охранник в исправительно-трудовых учреждениях’. В дореволюционное время некоторые казачьи кавалерийские части использовались как полицейская сила. В старину на уральских приисках казаки выполняли специально полицейские функции по охране добываемого золота, поимке преступников. Прямо противоположное и более старое значение имеют глагол и прилагательное, образованные в "блатном” жаргоне от рассматриваемой лексемы: казачить ‘раздевать, грабить’, казачий атас ‘грабеж’, казачье солнышко ‘луна’. В алтайском и хакасском языках слова казак и хазах имеют значение ‘русский’, потому что раньше всех из России в Сибири появились казаки. В персидском языке qäzzaq: 1. Казак. 2. Кавалерист особой бригады, в которой служили русские офицеры во время царствования в Иране тюркской династии Каджаров. Термин казак был широко распространен на протяжении от Днепра, Крыма и Кавказа до Сибири и от Казани до Туркестана, обозначая определенную боеспособную категорию населения. В северо-западной части Азербайджана находится город Казах, на территории Чечни в районе былого проживания небольшой народности кара-булаки (qara bulaq) в XIX веке было известно селение Казах-Кечу, букв. ‘Казахский брод’. Объяснения этим названиям мы встречаем в письменном исследовании П. Буткова, который сообщает интересный факт: "Кочующий в Грузии на пределах ее с 1480 года народ тюркского происхождения доселе известен под именем казахов”. В ученом труде, написанном Вельяминовым-Зерновым, сказано о том, что в XV – XVI веках "простые татары казанские, крымские и прочие обыкновенно звались казаками и сами они называли себя казаками”. Казаками назывались и ногайцы, кочевавшие в междуречье Идиля и Яика, т.е. Волги и Урала, в степи севернее Кавказа и в Причерноморье. В стихах поэта Казтугана, жившего в XV веке, встречается выражение "ногайские казаки” в таких словосочетаниях, как: noğaylı-qazaq jurtım’nıng, noğaylı-qazaq yelim’nen. Автор Устюжской летописи 1481 года упоминает казаков царя Ивака в Ногайской Орде. Новгородская четвертая летопись сообщает, что в 1491 году из Казани на помощь московскому войску, выступившему в поход на земли Большой Орды, "царь Махмет Еминъ послал же на поле своих воевод да казаков”. 21 июня 1491 г. великий князь Иван III писал своему крымскому союзнику Менгли-Гирею: "Саталгана царевича на поле послал с уланы и со князьми и с казаки, да и русских есми воевод с русскою ратью с ними послал…”. Русский историк Н.М. Карамзин, перечисляя козаков ординских, азовских, ногайских и других, высказал мнение, что "сие имя означало тогда вольницу, наездников, удальцев, но не разбойников” . См. ногайское слово qazaqlıq ‘жизнь в боевых походах’ (Qazaqlıq’ta birge yürgen yan yoldas ‘Друг, что в походы ходит вместе с тобой’), встречающееся в казачьих песнях qazaq yırları ногайцев и кумыков. В статье Л.Н. Плотникова "Мое знакомство с Валихановым” мы встречаем названия ряда должностей и чинов, существовавших среди местного казахского населения, аналогичных офицерским чинам в казачьих войсках: В 1860 году отправлена в Петербург четвертая депутация. В составе ее были: от области оренбургских киргизов, - восточной ее части: султан-правитель ее, есаул султан Мухаммед Джантюрин и бий Джугары-Чиктинского отделения Аргынского рода, зауряд-сотник Беримжан Чегенов; - средней части: управляющий Чумекеевским родом, войсковой старшина султан Ермухаммед (Илекей) Касымов и Чиклинский бий Кабакова отделения Азберген Мунайтпасов; - западной части: султан-правитель ее, подполковник султан Мухаммед-Гали Тяукин и управляющий Асановым отделением Чумичли-Табынского рода бий Алдаш Байганин; от сыр-дарьинских киргизов, - управляющие: Алчинским родом бий Амангулова отделения Исет Тулепов и Каракуйлыевым отделением Дюрткаринского рода зауряд Сердали Бекчурин; от Внутренней орды: - советник тамошнего временного совета, хорунжий ходжа Мухаммед-Салих Бабаджанов и депутат на Внутренней уральской линии, тархан Губайдулла Исенбаев. В более поздние времена сближение казачества с русским народом происходило в силу ряда причин: усиление политического влияния и материальная поддержка со стороны московских властей, оказываемая за охрану южных границ государства, религиозная принадлежность большей части казачества к христианству, пополнение общин лицами славянского происхождения, постепенная утрата родного тюркского языка и переход через фазу двуязычия на русскую речь. Казаки, основавшие в низовьях Дона самые ранние поселения, так называемые низовые, по внешнему облику и психологическому складу были близки тюркским народам региона. В начале XVII века московское правительство писало грамоты волжским казакам на татарском языке; умение говорить по-тюркски у донских старшин, жителей терских станиц, яицких казаков конца XVIII – начала XIX века все еще оставалось характерным признаком казачьей культуры. В русской литературе мы встречаем тому свидетельства: "Казаки эти отличаются от горцев только небритой головою: оружие, одежда, сбруя, ухватки – все горские … Почти все они говорят по-татарски, водят с горцами дружбу, даже родство по похищенным взаимно женам, но в поле враги неумолимые”, "Щегольство в одежде состоит в подражании черкесу... Молодец казак щеголяет знанием татарского языка и, разгулявшись, даже с своим братом говорит по-татарски”. М.Ю. Лермонтов в своем послании из Тифлиса, адресованном С.А. Раевскому, сообщал: "Начал учиться по-татарски, язык, который здесь и вообще в Азии необходим, как французский в Европе”. В результате политической зависимости, христианизации, культурного и экономического сближения и этнической ассимиляции казаки вошли в состав русского и украинского народов как субэтносы. На Украине численность казаков была сокращена административным путем: специальные права и льготы сохранились лишь за теми из них, кто был включен в специальный реестр (реестровые казаки), остальных причислили к социальной категории мужиков с утратой прежнего статуса. В более поздние времена российское правительство переселило часть запорожских казаков (черкасов), образовавших Черноморское казачье войско в пограничном районе у Южного Буга, на завоеванные земли близ реки Кубань. Яицкий атаман Ф. Михайлов в "распросных сказках” (показаниях) поведал, что в свое время их предки были "людьми вольными .., жили они ... немалое время своевольно, ни под чьею державою”. В 1523 году русский посол в Стамбуле И. Морозов говорил султану: "Твои казаки азовские наших имают в поле, а водят в Азов и продают” . В ответ на претензии крымского хана и турецкого султана в связи с казачьими разбойными набегами на их владения из Москвы писали: "Казаки донские и волжские не наши – люди вольные, живут и ходят без нашего ведома”. Однако времена казачьей вольности минули. Со второй половины XVII века царская власть, постепенно усиливая свое влияние на казаков, урезала их права и отнимала прежние привилегии. Опасаясь объединения и противодействия местных народов, русская администрация стравливала калмыков с казахами и казаками, казаков с ногайцами и казахами, башкиров с казахами, мишарей и типтярей с башкирами. Среди яицких казаков появлялись идеи о бегстве на Кубань во владения турецкие (где нашли убежище казаки-некрасовцы), в персидский город Астрабад или в Азербайджан на реку Кура . Запорожские и донские казаки вместе с польским войском участвовали в походе Лже-Дмитрия (Григория Отрепьева), мнимого сына царя Иоанна IV, на Москву. Неоднократно в XVII – XVIII веках на окраинах Московского государства казаки, подобно другим притесняемым инородцам, восставали против русского правительства. "Не одно столетие назад, – писал М. Шолохов, – заботливая рука посеяла на казачьей земле семена сословной розни, растила и холила их, и семена гнали богатые всходы: в драках лилась на землю кровь казаков и пришельцев – русских, украинцев”. Посланник эмира Тимура архиепископ Иоанн де Галонифонтибус в сообщении о народах Кавказа упоминал "белых” и "черных” tarcasi, обитавших в стране, называемой Ziquia sive Tarquasia ‘Зихия ~ Джихия (грузинск. Джикетия), то есть Черкесия (абхазск. Черкезия)’. Он отметил, что "черные” черкесы – жители гор "имеют свой собственный язык и свою письменность. Что касается их религии, то в некоторых обрядах и постах они следуют грекам” . Итальянский историк XVII века А. Ламберти, перечисляя в своем сочинении народы западного и центрального Кавказа, приводит следующие сведения: "Ближайшие к Мингрелии сванеты, далее: абхазцы, аланы, черкесы, зихи и карачоли. Карачоли живут также на севере Кавказа. Иные называют их Кара-киркез (Caraquirquez), т.е. черные черкесы... Говорят они по-турецки, но так скоро, что трудно их расслышать” . В несколько измененной форме слова – caracholi А. Ламберти воспроизвел самоназвание карачаевцев – qaraçaylı, букв. ‘жители Карачая’. Относительно имени кара-киркез можно привести лексико-семантическую параллель – вспомнить название северной части другого тюркского народа, обитателей Алатауских гор кара-киргизов (qara qırğız). В приведенном перечне народов именем сванеты названы сваны, зихами – предки адыгейцев и абазин, аланами – балкарцы, черкесами же названы кабардинцы . В "Записках” И.А. Желябужского при описании осады русскими войсками города Азова упомянуты воюющие на стороне русского царя черкасы запорожские (запорожские казаки) и их противники черные черкасы, вместе с крымскими и кубанскими татарами, ногайской конницей поддерживавшие азовских татар и турецких янычар . Таким образом, тюркоязычный народ карачаевцы были известны как саrа quirquez, букв. ‘черные, т.е. северные либо западные, черкесы’, близкородственные им балкарцы – как chirkassi petigorski ‘бештауские черкасы’ (см. карту, составленную в 1562 г. английским путешественником А. Дженкинсоном). Разнообразие в фонетической передаче исходной формы qır qaz соответствует известным в языкознании законам корреляции звуков речи. Звуковые процессы, изменяющие облик слова, могут быть связаны с акустическими, артикуляционными либо фонологическими факторами. В результате фонетической субституции специфическая фонема [q] в некоторых тюркских языках заменяется звуком [h]: qırqız > hırhıs. В сильной позиции, т.е. перед гласным, он становится звонким [ğ]: qırqız > qırğız. Для тюркских языков в диахронии мы наблюдаем некоторую редукцию гласных в конечных сегментах слов: tutqan ‘схвативший; схваченный’ ~ tutqın ‘полоненный; узник’, qaçqan ‘убежавший’ ~ qaçqın ‘беглец’, taşlaq ‘местность, где много камней; каменистое место’ ~ taşlıq ‘каменистый; нечто, имеющее отношение к камням’, arqalı ‘по внешней стороне’ ~ arqılı ‘через, посредством’. Это же явление характерно для этнонима qırqaz > qırqız. Во многих тюркских языках звонкие согласные в конце слов оглушаются, например: qız > qıs ‘девушка; дочь’, qırqız > hırhıs ‘киргиз’. В иных языках, где отсутствует заднеязычный звук [q], в начале слова он был заменен обычной фонемой [k]: kirghiz ~ kirghis, либо акустически близкой [t]: tergiss, tarquas ~ tarcas; ср. в русских диалектах аналогичное чередование звуков: руки > рути, казакский > казатский > казацкий, Колчак > Толчак , в "Слове о полку Игореве”: тюркск. qıpçaq > капчак > топчак . Чередование звуков [k] и [t] встречается, например, в башкирских диалектах: kerpe ~ terpe ‘ёж’, в галицком диалекте караимского языка: tiz ~ kiz ‘осень’, til ~ kil ‘язык’, в мишарском диалекте татарского языка: telä- > kelä- ‘желать’, в одном из говоров казахского языка: jay-küy > jay-tüy ‘положение’. Для ряда неродственных языков мира характерным является переход фонемы [k] в позиции перед гласными переднего ряда в звук [ç]. См., например, историческое чередование звуков в русском языке: *kelnъ > член, пеку > печёшь, казак + ий > казачий, кипчак > чипчак (у поэта Г.Р. Державина) ; в итальянском языке: cinquecento – чинквеченто (в истории итальянской культуры название XVI века), cembalo [чембало] – вид музыкального инструмента, cicerone [чичероне] – гид, проводник; в монгольском языке: кинжал > чинжал хутга; та же мена согласных встречается и в тюркских языках: уйгурское местоимение kim ‘кто?’ имеет диалектную форму произношения – çim, азербайджанское слово uruq ‘семя, косточка плода’ иногда звучит как uruç. Для адыгских языках характерна субституция фонемы [k] в виде замены ее вариантом [ç] в разных позициях: тюркск. kebenek ~ kebene ‘кобеняк, верхняя одежда из тонкого войлока для защиты от холода и дождя, носимая пастухами и воинами’ > кабардинск. gubaneç ‘подкольчужная рубашка’; тюркск. имя собственное Kazbek > Kazbeç ~ Kazbiç ‘Казбек’; карачаево-балкарск. Terk, грузинск. Terg, старорусск. Терк (от тюркск. terk ‘быстрый’) > кабардинск. Terç – река Терек; тюркск. bereket ‘благо; изобилие’ (из арабск. bäräkät ‘изобилие; благоденствие; благодать’) > кабардинск. berçet ‘изобилие’; тюркск. kirt ‘местожительство’, в переносном значении, видимо, ‘оплот; люди, проживающие в определенном месте’ > встречающиеся в нартовском эпосе варианты слова Kirt ~ Çirt ~ Kit ~ Çit.