| ГЛАВА II.
Подготовка сотни.
§ 8. Сотня можетъ успћшно дћйствовать лавой, если она опирается на какую либо другую часть, {5} дающую ей глубину, ибо лава отдћльной сотни по своей силћ не осуществляетъ еще идеи боевой лавы быть тягучей въ глубину безъ ослабленія своего фронта.
Поэтому сотенная лава имћетъ существенное значеніе главнымъ образомъ какъ учебный пріемъ для подготовки сотни понимать волю начальника, умћть разсыпаться и смыкаться на всћхъ аллюрахъ, а также мћнять направленіе и фронтъ во всћ стороны.
§ 9. Для достиженія искуснаго дћйствія казаковъ лавой, слћдуетъ воспитать и обучать ихъ такъ, чтобы поощрять въ нихъ удаль, молодечество, лихую ћзду, стрћльбу на скаку въ дћйствительную цћль и рубку; словомъ учить той джигитовкћ, въ какой казакъ осмысленно можетъ гарцовать на конћ.
Въ людяхъ нужно изощрять вниманіе къ знакамъ начальниковъ звеньевъ, а послћднихъ пріучить принимать знаки своего взводнаго командира, чтобы знакъ начальника лавы передавался отъ старшаго до послћдняго казака. Полная разнообразныхъ движеній и даже строевъ (сомкнутаго, разомкнутаго, разсыпнаго, спћшеннаго) лава должна быть однимъ цћлымъ, живущимъ одной волей старшаго начальника.
§ 10. Во время лћтнихъ занятій, въ періодъ сотенныхъ сборовъ, нужно по меньшей мћрћ назначать отъ 5 до 7 ученій, для дћйствій лавою. {6}
На этихъ занятіяхъ надо возбуждать вниманіе командировъ взводовъ н начальниковъ звеньевъ къ умћлому выполненію опредћленной имъ задачи и къ разумной самостоятельности звеньевъ, добиваясь отъ нихъ быстроты и рћшимости во всћхъ ихъ начинаніяхъ, требуя лишь, чтобы все было осмысленно и каждый урядникъ-начальникъ звена могъ бы объяснить почему онъ сомкнулся или разсыпался.
Разсчетъ сотни для лавы
§ 11. Лава сотни состоитъ изъ передовой ея части и поддержки или маяка. Въ лаву могутъ быть разсыпаны всћ 4 взвода, но при отдћльномъ дћйствіи сотни одинъ взводъ долженъ быть оставленъ въ поддержкћ. Если всћ взводы выдвинуты въ передовую часть, то вмћсто поддержки выдћляется маякъ, состоящій изъ людей 1-го отдћленія третьяго взвода.
Примћчаніе. Знамя (штандартъ), если оно было въ сотнћ, должно быть при поддержкћ, если же сотня разсыпана вся, то при маякћ.
§ 12. Передовая часть лавы состоитъ изъ полу-взводныхъ звеньевъ, которыя при началћ построенія лавы расходятся на разстояніе 50 шаговъ, примћрно, другъ отъ друга и затћмъ по приказанію размыкаются въ одну шеренгу.
§ 13. Звено до приказанія. разомкнуться въ одну шеренгу остается или въ двухшереножномъ {7} сомкнутомъ, или разомкнутомъ строћ. Въ отдћленіяхъ каждаго звена долженъ быть старшимъ смышленный, опытный казакъ, всегда отвћтствующій за дћйствія своего отдћленія, а звеньями управляютъ право и лћво-фланговые урядники взвода.
§ 14. Каждое звено размыкается въ одну шеренгу отъ середины вправо и влћво, при чемъ каждый человћкъ задней шеренги становится лћвће товарища передней шеренги. На мћстности ровной и на ученьяхъ казаки въ звеньяхъ размыкаются на 5 шаговъ другъ отъ друга.
Разстояніе это можетъ быть измћнено въ зависимости отъ цћли дћйствія и мћстности.
§ 15. Поддержка становится отъ 50 до 100 шаговъ на серединой передовой линіи или за наиболће угрожаемымъ крыломъ лавы.
Поддержка эта можетъ находиться въ сомкнутомъ строћ или одношереножномъ разомкнутомъ.
§ 16. Маякъ, если таковой выдћленъ, находится тамъ, гдћ ему укажетъ командиръ сотни. Если же таковаго указанія не сдћлано, то за серединою сотни въ 50—100 шагахъ отъ передовой линіи.
Мћста чиновъ.
§ 17. Командиръ сотни находится тамъ, откуда ему удобнће управлять сотней. Для управленія движеніями лавы онъ, въ зависимости отъ обстановки, можетъ быть и позади линіи звеньевъ; но {8} для сомкнутой атаки выскакиваетъ впередъ, собирая къ себћ сотню.
Къ нему, съ началомъ построенія лавы, подъћзжаютъ: замыкающіе урядники для передачи его приказаній, два трубача и казакъ съ сотеннымъ значкомъ. Послћдній имъ можетъ быть отправленъ къ поддержкћ или къ маяку.
§ 18. Командиры взводовъ остаются при своихъ взводахъ и выћзжаютъ впередъ на 20 шаговъ, откуда управляютъ дћйствіями звеньевъ. Къ каждому изъ командировъ взводовъ подъћзжаетъ расторопный казакъ его же взвода, для посылокъ.
§ 19. Начальники звеньевъ становятся: впереди своихъ звеньевъ на 4 шага, когда они сомкнуты и на 10 шаговъ, когда они разомкнуты.
§ 20. Вахмистръ находится при поддержкћ, а если таковая не выдћлена, то передъ маякомъ.
§ 21. Трубачи; двое становятся сзади командира сотни, третій — за старшимъ изъ офицеровъ (см. черт. 1).
Управленіе лавой.
§ 22. Лава управляется: командами, приказаніями, сигналами, условными знаками, согласно Устава строевой кавалерійской службы, и личнымъ примћромъ сотеннаго командира.
Примћчаніе. Кромћ знаковъ, данныхъ строевымъ Уставомъ, начальники въ лавћ могутъ {9} устанавливать и свои, особо для каждаго случая, пригодные знаки; для возбужденія вниманія людей допускаются употребленіе свистковъ и подражаніе крику звћря и птицы.
Построеніе и движеніе лавы.
§ 23. Лава строится изъ развернутаго строя и колоннъ какъ впередъ такъ и въ стороны.
§ 24. Для построенія лавы съ перемћною направленія, сотня предварительно беретъ требуемое направленіе въ сомкнутомъ строю и затћмъ уже размыкается въ лаву.
§ 25. Для построенія лавы полувзводы выходятъ на сотенное разстояніе впередъ и расходятся на 50 шаговъ другъ отъ друга. Если же по обстоятельствамъ нужно будетъ построить сотенную лаву на мћстћ, то слћдуетъ прибавлять команду на мћстћ и тогда взводы, назначенные въ цћпь, размыкаются вправо и влћво отъ средняго взвода, а взводъ, назначенный въ поддержку, отходитъ на указанное въ § 15 разстояніе.
§ 26. Направленіе, въ которомъ должна выстроиться лава, должно быть обозначено указаніемъ на какой либо предметъ или направленіемъ, взятымъ самимъ сотеннымъ командиромъ.
§ 27. Лава строится но командћ сотеннаго командира:
1) пики на бедро, {10}
2) сотня въ лаву,
3) аллюръ,
4) маршъ.
Примћчаніе. Если аллюръ не указанъ, то построеніе совершается рысью.
§ 28. По исполнительной командћ, если въ передовую линію назначены три взвода, при построеніи лавы изъ развернутаго строя 1-й, 2-й и 3-й взводы начинаютъ движеніе: 2-й — прямо, 1-й — полъ-оборота на право и 3-й — полъ-оборота налћво. Разойдясь, они размыкаются отъ середины на звенья и, взявъ интервалы, идутъ впередъ до знака или сигнала стой. Четвертый взводъ остается на мћстћ.
§ 29. При построеніи лавы изъ колоннъ, направленіе держитъ головной взводъ, а сзади идущіе взводы расходятся вправо и влћво.
§ 30. Когда звенья займутъ мћста въ передовой линіи,то они размыкаются или по приказанію начальниковъ звеньевъ, или по приказанію или сигналу командира сотни размыкаться (чер. 2).
§ 31. Равненіе въ звеньяхъ и соблюденіе между ними точныхъ интерваловъ не обязательно, но вниманіе начальствующихъ лицъ должно быть обращено на вћрное сохраненіе указаннаго сотнћ направленія, что достигается назначеніемъ въ одномъ изъ взводовъ, по преимуществу среднемъ, направляющаго звена и въ семъ послћднемъ направляющаго отдћленія. Крылья лавы всегда подаются впередъ. {11}
§ 32. Перемћна фронта на одну 1/4 и меньшую часть круга дћлается примћнительно къ перемћнамъ направленія, установленнымъ Уставомъ строевой кавалер. службы, но предпочтительно движеніемъ на указанный предметъ направляющей части сотни.
§ 33. Для смыканія лавы по крыльямъ, командиръ сотни подаетъ команду лава, сомкнись по крыльямъ или условный знакъ, предварительно пославъ приказаніе командирамъ взводовъ, съ указаніемъ какимъ взводамъ въ какую сторону смыкаться (чертежъ 3).
Исполненіе этого дћлается аллюрами, вызываемыми обстановкою. Кромћ того, въ зависимости отъ дћйствій противника и мћстности, звенья могутъ самостоятельно смыкаться или размыкаться для болће успћшнаго дћйствія. Вообще, звенья въ дћйствіяхъ своихъ и въ примћненіи къ мћстности пользуются полною свободою.
Сборъ лавы.
§ 34. Лава можетъ быть собрана: а) къ сотенному командиру по сигналу сборъ или знаку во взводную колонну, б) къ сотенному командиру въ развернутый строй по сигналу по переднему уступу или установленному имъ знаку и в) къ поддержкћ или маяку — въ развернутый строй по сигналу аппель или по маяченію маяка. Исполненіе {12} дћлается согласно II части Устава строевой кавалерійской службы широкимъ наметомъ. Если командиръ сотни желаетъ собрать сотни другимъ аллюромъ, то подаетъ команду или сигналъ или отдаетъ предварительно приказаніе.
Въ тћхъ случаяхъ, когда лавћ нужно ввести противника въ заблужденіе, или когда лава, встрћтивъ превосходныя силы противника, не въ состояніи бороться, она можетъ прибћгнуть къ отступленію врознь и сбору къ какому либо болће или менће отдаленному сборному условленному мћсту.
Огонь лавы.
§ 35. Огонь открывается съ разрћшенія взводныхъ командировъ.
Огонь съ коня изъ разсыпанныхъ въ передовой линіи частой лавы можетъ быть только одиночный и разрћшается лучшимъ наћздникамъ и стрћлкамъ, такъ какъ неумћлое наћздничество только ободритъ противника. Для стрћльбы наћздникъ можетъ и спћшиться.
Огонь цћлыми конными частями (взводы и полувзводы) производится только въ спћшенномъ строћ.
§ 36. Для открытія огня въ лавћ можетъ быть поданъ сигналъ открытіе огня, а для прекращенія сигналъ отбой. Сигналы: походъ, сборъ, а также перемћна направленія и вообще всякое {13} измћненіе въ дћйствіяхъ сотни, прекращаетъ огонь изъ лавы.
Примћчаніе. Если прекращеніе огня не относится къ занявшимъ мћстный предметъ, то это должно быть оговорено посылкой имъ о томъ приказанія.
Ударъ лавою.
§ 37. Лава не должна упускать случая неожиданно налетћть на противника въ цћломъ своемъ составћ или частями, стараясь всегда уязвить его въ самое слабое мћсто.
Для сего или вся сотня по командћ или знаку сотеннаго командира, или же отдћльные взводы по командћ своихъ взводныхъ командировъ съ гикомъ бросаются на непріятеля.
Находчивость и рћшимость для такихъ внезапныхъ ударовъ составляютъ залогъ успћха. Сотня, по знаку или краткой командћ сотеннаго (взводнаго) командира, сотня (взводъ) за мною, съ гикомъ мчится на противника.
Примћчаніе. Если сотенная лава дћйствуетъ въ составћ полка, то и удары свои она соображаетъ съ приказаніями командира полка и дћйствіями другихъ сотенъ.
Сомкнутая атака.
§ 38. Сомкнутой атакћ сотнћ, находящейся въ лавћ, предшествуетъ сборъ ея. Атака исполняется {14} какъ опредћлено во II части Устава строевой кавалерійской службы.
ГЛАВА III.
Боевой порядокъ полка лавами.
§ 39. Полкъ выстраиваетъ боевой порядокъ лавами, имћя: 1) передовыя сотни съ ихъ поддержками и 2) резервъ или засады.
§ 40. Передовая часть можетъ состоять изъ 2-хъ, 3-хъ или 4-хъ сотенъ, разомкнутыхъ въ лавы, причемъ сотни сохраняютъ между собою взводные интервалы.
Остальныя сотни полка, образуя резервъ, находятся не далће 500 шаговъ отъ передовой части и тамъ, гдћ имъ, какъ резерву, наиболће выгодно быть по мћстнымъ условіямъ.
Резервъ, въ зависимости отъ обстановки, можетъ быть въ одной или нћсколькихъ колоннахъ или въ развернутомъ строћ.
§ 41. Правила, установленныя для сотенной лавы въ главћ II сего Наставленія, примћняются соотвћтственно и къ дћйствіямъ въ лавћ полка съ дополненіями, указанными ниже.
§ 42. Число сотенъ, назначенныхъ въ лаву, въ передовую часть, зависитъ отъ усмотрћнія командира полка.
§ 43. Каждая изъ сотенъ, разсыпанныхъ въ лаву, имћетъ свой особый участокъ въ общей линіи {15} полковой лавы и, если разомкнуты всћ 4 ея взвода, выдћляетъ свой особый маякъ.
§ 44. Если въ передовую часть назначено нћсколько сотенъ, то во фланговыхъ сотняхъ поддержки слћдуетъ назначить не менће полусотни, коимъ и разомкнуться внћ или за флангомъ передовой части своей сотни.
Полусотни эти могутъ быть въ сомкнутомъ строћ или, по условіямъ мћстности и боя, онћ могутъ размыкаться и составить изъ себя цћпь разсыпанныхъ звеньевъ.
§ 45. Если знамя (штандартъ) находится при сотнћ, назначенной въ передовую линію, то оно перећзжаетъ къ сотнћ резерва.
§ 46. Командиръ полка руководитъ дћйствіями лавъ и находится на томъ мћстћ, гдћ признаетъ наиболће для себя удобнымъ. При немъ находится адъютантъ, два трубача и по одному приказному или расторопному казаку отъ каждой сотни.
§ 47. Одинъ изъ штабъ-офицеровъ командуетъ резервомъ или засадными сотнями. Другой, находясь передъ передовою частью, помогаетъ полковому командиру управлять передовыми сотнями. При каждомъ изъ нихъ находится ординарецъ и трубачъ.
§ 48. Каждому сотенному командиру должна быть извћстна общая задача полка. Сообразуясь съ нею, онъ дћйствуетъ самостоятельно, слћдя за противникомъ и въ то же время наблюдая какъ лично, {16} такъ и черезъ своихъ ординарцевъ за знаками и сигналами командира полка.
§ 49. Полковая лава управляется приказаніями; для атаки же, сбора, перемћны направленія и остановки могутъ быть употребляемы и соотвћтствующіе сигналы, которые можетъ подавать только командиръ полка.
Сигналы эти повторяются трубачами сотенъ, находящихся въ передовой лавћ.
Построеніе боевого порядка полка лавами
и движеніе лавами.
§ 50. Лавы строятся по той сотнћ, которая будетъ назначена командиромъ полка изъ всћхъ строевъ полка впередъ и въ стороны, какъ на сотенное разстояніе, такъ и на мћстћ по командћ командира полка:
1) полкъ — пики на бедро,
2) полкъ — по такой-то сотнћ въ лавы,
3) такія-то сотни въ передовую линію,
4) аллюръ,
5) маршъ.
По послћдней командћ назначенныя сотни по командћ или знаку своихъ сотенныхъ командировъ выћзжаютъ впередъ, расходясь въ стороны, и затћмъ размыкаются по звеньямъ, примћнительно къ §23—31. Сотни резерва или засады кратчайшимъ путемъ идутъ на указанное имъ мћсто. {17}
§ 51. Если знамя (штандартъ) не находится въ сотнћ, назначенной въ резервъ, то по 3-й командћ оно перећзжаетъ въ сотню резерва.
§ 52. Движеніе лавами и перемћна фронта исполняются примћнительно къ тому, какъ указано въ § 31—32 настоящаго Наставленія и во II части Устава строевой кавалерійской службы. Если перемћна фронта дћлается на 1/4 часть круга съ предварительнымъ поворотомъ лавъ къ сторонћ фланга, то ближайшія къ сторонћ фланга сотни входятъ въ передовую линію, хотя бы нћкоторыя изъ сотенъ и находились въ резервћ (чертежъ 4).
§ 53. Смыканье лавы по крыльямъ, дћлается примћнительно къ тому, какъ указано въ § 38 о сотенной лавћ.
Сборъ полка изъ боевого порядка лавами.
§ 54. Лавы полка собираются, согласно III части Устава строевой кавалерійской службы, по сигналамъ командира полка: сборъ, всћ и по переднему уступу.
§ 55. Если командиръ полка желаетъ собрать полкъ въ развернутый строй къ резерву, то по-даетъ сигналъ аппель. По атому сигналу резервъ, если онъ былъ въ колоннћ, выстраиваетъ развернутый строй, а части, бывшія въ передовой линіи, широкимъ наметомъ отходятъ къ резерву, проћзжають за фронтъ его и, повернувшись, быстро къ нему пристраиваются, становясь также въ развернутомъ строћ.
{18}
Ударъ полковыми лавами.
§ 56. Изложенное въ § 37 должно быть примћнено для удара полковыми лавами сообразно съ числомъ сотенъ, могущихъ устремиться на противника. Онћ могутъ ударить одновременно съ фронта или охватить его съ разныхъ сторонъ: однћми сотнями съ фронта, другими съ тыла и фланговъ, памятуя лишь то, что бить надо дружно и сомкнуто, а потому не забывать смыкаться на ходу къ цћли удара.
Сомкнутая атака изъ построеніи лавами.
§ 57. Для сомкнутой атаки командиръ полка, собравъ предварительно сотни и построивъ развернутый строй полка, подаетъ сигналъ походъ, а затћмъ поступаетъ согласно главы II, ч. III Устава строевой кавалерійской службы.
ГЛАВА IV.
Дћйствія лавами казачьихъ частей въ составћ бригады, дивизіи и корпуса.
§ 58. Дћйствія и построенія лавами частей больше полка (бригадъ, дивизій и корпуса) подчиняются общимъ правиламъ, изложеннымъ въ IV ч. Устава строевой кавалерійской службы съ тћми дополненіями и измћненіями, которыя вызываются особенностями казачъихъ войскъ, т. е. прирожденной {19} смћтливости казаковъ, большей ихъ однородности и сплоченности, допускающихъ широкое примћненіе разомкнутаго строя и свободы въ дћйствіяхъ сообща отдћльныхъ всадниковъ и небольшихъ частей.
§ 59. Исполняя назначенія, указанныя выше въ § 4, казачьи бригады, дивизіи и корпуса примћняютъ построеніе лавами не только исключительно для боя, но и при походныхъ движеніяхъ отрядовъ, въ составъ которыхъ они входятъ.
Выдвинутыя впередъ на полупереходъ, переходъ и болће отъ главныхъ своихъ силъ, казачьи части, широко раскинувшись и поддерживая связь по фронту и въ глубину, тћмъ самымъ прикрываютъ движеніе своихъ войскъ и подготовляютъ имъ успћхъ надъ противникомъ (§ 4—7).
§ 60. Крупныя казачьи части, при наличности пространства и времени, способствующихъ успћху дћйствій лавами, могутъ принести неоцћненную услугу своимъ войскамъ въ дћйствіяхъ, предшествующихъ рћшительному столкновенію, а во время столкновенія быть дћятельными пособниками въ достиженіи окончательнаго успћха надъ врагомъ.
Казачья конница в составе российских армий конца XVIII-го, начала XIX-го столетий занимает особое положение. По существу она являлась особым родом войск, отличавшимся от регулярной кавалерии, как по своему внутреннему содержанию, так и по образу ведения боя.
Казачие полки не были постояными частями, а создавались лишь тогда, когда в них была нужда, всего за несколько месяцев до начала похода. Получив соответствующее распоряжение Военной Коллегии о необходимости сформировать некоторое количество полков, Войсковой Атаман, выбирал их командиров из числа известных ему казачьих старшин и указывал им станицы, где должно было произойти формирование. По первому требованию властей казак являлся на своем коне и при своем оружии.
Полковой командир был создателем своего полка. Нужно было организовать все: сам полк, его управление, хозяйство, обоз. Кадрами полка, его основой было несколько десятков опытных уже ранее служивших казаков (обычно около 10 % всего состава полка). На организацию полка уходила большая часть времени (от 3 до 4 месяцев). Строевыми занятиями занимались мало — казаков обучали разсыпаться в лаву и вновь собираться к командирам.
Полк делился на 5 сотен, каждая сотня — на 2 пятидесятка. По существу, основной единицей сотни был "пяток" казаков, связанных пользованием одной вьючной лошадью и довольствовавшихся вместе. Они назывались в своей среде "одно-суммами" (общие суммы, общий вьюк). До 1802 г. в полку было 483 рядовых казака, после — 550.
Офицерский состав состоял из командира (генерала, полковника, войскового старшины), 5 сотенных командиров - есаулов, 5 сотников, 5 хорунжих и 1 квартирмейстера. Последняя должность соответствовала начальнику штаба полка или полковому адъютанту и для нее требовался известный образовательный ценз. При командире полка, состояло один или несколько писарей. В каждой сотне было по 5 старших и по 5 младших урядников.
Полк, командир, помимо своего прямого назначения командовать полком, представлял к производству в офицерские чины, назначал урядников, организовывал службу полка в походе или при нахождении в гарнизонах, руководствуясь своим опытом, если он был человеком опытным и бывалым или на основании советов более опытных сослуживцев. Он часто был и образованным человеком своего времени. Его личная известность на Дону обеспечивала ему авторитет в глазах подчиненных.
Другие офицеры полка, из старых бывалых казаков, были по существу старшими товарищами своих подчиненных. Производство в офицерские чины производилось не исключительно по старшинству, а за храбрость и распорядительность в боевой обстановке. Каждый казак мог дослужиться до офицерского чина. Выросшим вместе с рядовыми казаками, офицерам были близки и понятны их интересы. Они не чуждались их общества и запросто проводили свободное время в их среде, чем достигалась большая внутренняя спайка. Никакого классового деления не было. Дисциплина была основана на взаимном уважении и в среде казачества была вполне естественной. Казак-начальник и казак-боец не были двумя разнородными элементами как барин и крепостной — они были социально однородны. Большинство офицеров были грамотными, ибо незнание грамоты было препятствием для продвижения по службе (как например назначение командиром сотни).
Урядниками назначались уже побывавшие, на службе расторопные казаки. Они бывали старшими в разрядах, на заставах и всякого рода постах.
Вооружение казаков (сабли, пики, ружья, пистолеты) не были однообразными. Сабли были разного рода, начиная от еще отбитого дедами турецкого ятагана или богатой украшенной серебром саблей, кончая простой шашкой. Пистолеты были разных размеров, пики ("дротики") разной длины и веса, "по руке" их владельца. Лишь 10-15 % казаков сотни имели ружья самых разнообразных образцов, да и пистолеты были не у всех. Стреляли казаки как в пешем строю, так и на ходу с коня. Седла были казачьего образца.
Так же было разнообразно и обмундирование. Хотя и полагалась казенная одежда, но ее по большей части не хватало и ее берегли для смотров. В походе казак носил куртку, длинополый зипун, чекмень, шинель казенного образца, сшитые в станице. На голове, наряду с кивером, встречалась и баранья папаха. Только офицеры казачьих гвардейских полков одевались строго по форме.
Полк, обоз был исключительно вьючный. До Императора Павла каждый казак имел две лошади: строевую и вьючную. С начала же XIX-го столетия было положенно на каждые 5 казаков иметь одну вьючную лошадь.
Такова была организация полка казачьей конницы в ту эпоху. Казаки того времени не изучали уставов, не знали определенных построений, ни установленных команд или сигналов. В походе они шли за своими командирами без всякого строя. Не было ни "словесности", ни изучения караульной, разведывательной, гарнизонной служб, ни обучения действием оружием. Будучи природными воинами, казаки не нуждались в воинском воспитани и обучении. С самого малого возраста казак готовился к войне, учился владеть оружием и обращению с конем. Рассказы дедов и отцов, не раз побывавших в походах, воспитывали подростающего казака. Попадая в полк, он был уже вполне подготовлен к выполнению той службы, которая от него требовалась. Беседы же со старыми опытными товарищами во время переходов и стоянок и приобретаемый боевой опыт дополняли его воинские знания.
Главная основная сила казачьей конницы была в самом качестве людского материала. Влияние семьи и воспитания на Дону, природная наблюдательность и сообразительность, умение приспособливаться к самым разнообразным обстоятельствам, способность быстро принимать решения, взаимное доверие и понимание начальников и подчиненных, позволяли казакам с успехом выполнять поставленные им боевые задачи, не получая специального воинского обучения. В этом отношении, большое значение имело и то, что кроме высоких качеств бойца и знания военного дела, качеств вырабатывавшихся в течении веков условиями быта и самого существования казачества, казак обладал и достоинством свободного человека, полноправного гражданина. Ни дома, ни на службе он не испытывал гнета крепостного права, гнета, имевшего место для регулярного солдата и в военном быту. Это позволяло ему, когда того требовали обстоятельства, проявлять инициативу и известную самостоятельность, но без ущерба для общего дела.
Казачья конница отличалась выносливостью, нетребовательностью и не будучи обремененной обозами, исключительной подвижностью. Фактически для нее не существовало природных препятствий. Она не нуждалась в мостах: через реки казаки переправлялись вплавь, перевозя оружие, седла, одежду на небольших плотах — "салах", сделанных их прибережных кустарников. Но в боевой обстановке они часто переплывали водные преграды под огнем противника, одетыми и вооруженными. Подвижность казачьих частей была одной из отличительных черт и преимуществом над тяжелой регулярной кавалерией.
Казачие полки несли охранительную, разведывательную и боевую службу, то есть службу легкой кавалерии, главное назначение которой быть "ушами и глазами армии". Как при наступлении, так и при отходе, их завеса прикрывала регулярные войска, хотя последние и сами вели свою разведку и принимали свои меры охранения, но на более близких дистанциях. Иногда казачие отряды двигались далеко впереди авангарда регулярных войск. Так в 1813 г. они предшествовали вступающей в Германию союзной армии на 100 км. и больше.
Казачие отряды получали определенное задание: установить контакт с противником, определить его силы, если возможно его отбросить, нарушить его связь, дезорганизовать его тылы. Но выполнение самой задачи, выбор образа действия часто и направление движения предоставлялись самим казачьим командирам.
Двигаясь далеко впереди авангарда регулярных войск, каждый отдельный казачий отряд высылал вперед и во все стороны разъезды на большую дистанцию. При его остановке на ближайшие дороги и стратегические пункты высылались патрули и дозоры, устраивавшие засады в удобных для этого местах. Такая система охранения перехватывала отдельных всадников и мелкие партии противника и могла своевременно предупредить свои главные силы о его дальнейших передвижениях. Под ее прикрытием казачий отряд спокойно отдыхал и казаки даже расседлывали лошадей, если сведения были благоприятны.
При отступлении казаки шли всегда позади арьергарда регулярных сил и по мере своих возможностей старались задержать противника.
Насколько казачья система охранения была жизненной и отвечала требованиям боевой обстановки показывает тот факт, что эти приемы, выработавшиеся в течении всей бранной жизни казачества, вошли в большинство уставов полевой службы, как в России, так и заграницей.
Разведка велась как отдельными разъездами ("партиями"), так и большими отрядами. Полноценность казачьей разведывательной службы объясняется не только способностью казаков быть хорошими разведчиками, но и ее организацией, ибо все дело зависело от их начальников.
В 1807 г., в Пруссии, казачья бригада из двух слабых по численности полков в течении двух суток совершает 120-ти верстный пробег по тылам французов. Появившись с той стороны с которой ее никак нельзя было ожидать, она неоднократно разбивает противника и приобретя весьма ценные сведения благополучно возвращается в расположение русских войск.
В октябре 1812 г. посланный командующим Дунайской армией ЧИЧАГОВЫМ для установления связи с ВИТГЕНШТЕЙНОМ, казачий полк прошел за четверо суток около 400 верст по глубокому тылу неприятеля, уничтожая по пути его склады оружия и продовольствия и освободив из плена ген. ВИНЦЕНГЕРОДЕ, которого везли под конвоем во Францию. Поставленная задача им была блестяще выполнена.
Казачьи части действуют не только отдельными полками, но и крупными соединениями, решающими подчас самостоятельные задачи. В шведскую войну 1788-1790 гг. 7 донских полков Ф. П. ДЕНИСОВА захватывают всю артиллерию шведов. Другим примером являются действия корпуса ПЛАТОВА в 1812 и 1813 г. как при отступлении русской армии, так и во время контр-наступления. Атака пяти с половиной тысяч казаков сыграла существенную роль в Бородинском сражении, победа под Тарутиным была достигнута главным образом действием 10 казачьих полков ОРРЛОВА-ДЕНИСОВА.
Казачья конница, собранная в целые корпуса с собственной казачьей артиллерией с успехом ведет как наступательный, так и оборонительный бой, применяя самые разнообразные методы в зависимости от обстановки: действия лавой и удары большими конными массами, пеший бой, сочетание огня и конного удара и т. д.
Примером комбинированного боя могут служить действия ПЛАТОВА против ногайцев в 1773 г. в Закубанье. Вначале ведется огневая оборона из-за прикрытий составленных из повозок, а затем после подхода подкреплений следует конный удар. Другие многочисленные примеры комбинированных действий оборонительного и наступательного характера представляют бой корпуса ПЛАТОВА в 1812 г.
Как общее правило бои казачьей конницы являются сочетанием маневра и удара при широком использовании элементов неожиданности и внезапности. В те времена сила и дальность огня были не велики, поэтому большую роль играли конные нападения.
Излюбленным приемом действия казаковав бою была "лава", стариный казачий способ ведения боя. Еще в старину казаки применяли ее не только на суше, но и в морских сражениях — казачьи струги часто действовали лавой против турецких военных кораблей. Со стороны, лава может показаться широко развернутым строем: казаки разъезжались в одну линию, фронтом в сторону расположения противника. Но дистанция между отдельными всадниками не являлась постоянной величиной, а зависела от боевой задачи и характера местности. Лава не является определенным построением и в зависимости от обстановки принимает тот или иной характер. Она движется вперед, чтобы угрожать противнику, но также и назад или в сторону, чтобы избежать удара более сильного врага или чтобы завлечь его в нужном направлении или на засаду. По существу, она являлась сочетанием маневра, наступательного и оборонительного боя. Ее характер мог постоянно и быстро меняться в зависимости от обстановки, от того как разворачивался бой.
Разновидностью лавы был "вентерь" — так называется на Дону рыболовная сеть натянутая на ряд уменьшающихся обручей и заканчивающаяся мешком. Рыба обманутая первоначальным простором оказывается в конце концев замкнутой в тесном пространстве, где не имеет возможности повернуться. Подобно этому, казаки на пересеченной местности с узкими прходами, заманив противника, и пользуясь его стесненным положением, по определенному знаку нападали на него со всех сторон. "Язва" применялась чаще на открытой ровной местности, "вентерь" — на пересеченной, где можно было легко устроить засаду.
Живописно описывает действия лавы П. Н. КРАСНОВ ("Картины былого тихого Дона" 1909).
"Лава заняла две версты, тут и топкий ручей, и маленький овраг. Казаки хотят заманить неприятеля на стоящую в четырех верстах и прикрытую скатом с мелким кустарником, пехоту и артиллерию. Лава наступает шагом. Дойдя до ручейка все всадники, которым придется через него переходить, по знаку своего начальника "падают", с коня, которых отдают одному, двум казакам, , становящимся скрытно сзади, затем примащиваются со своими ружьями позади ручья и ждут. Соседи же пройдя ручей сейчас же затягивают его и лава продолжает движение. Дойдя до овражка, шагов за триста, часть казаков останавливается и смыкается в кучу, наподобие развернутого строя. После этого лава становится жиже, но протяжение ее остается тоже. Теперь, начинается решительное и задорное наступление.
Если неприятельская конница не обращает внимание на казаков, казаки стреляют с коня, чуть ли не в упор, но лишь только она вышлет один, два взвода для отогнания дерзких всадников, лава подается назад, фланги сгущаются и с гиком, с боков несутся на преследователей. Наконец это наездничание лавой надоедает неприятелю. Он высылает большую часть, полк или два, для наказания казаков. Тогда казаки, уходя, сбиваются в две кучи, из которых одна несется прямо на ручей, другая имеет направление на овраг. В 20-ти, 30-ти шагах от препятствия казаки в каждой куче быстро поварачиваются направо или налево и его обходят. Сомкнутые, увлекшиеся преследованием эскадроны не мвгут так скоро изменить направление атаки и одни вязнут и тонут в ручье под выстрелами спешенных казаков, другие при переходе через овраг, сильно расстроенные атакованы засадой. В то же время лава уже повернула назад и ударила с фланга и тыла. Неприятель отходит, высылает более значительные части и его снова заманивают на уже более сильную пехотную и артиллерийскую засаду..."
Лава дает возможность каждому бойцу использовать индивидуальную свободу действия и принять деятельное и сознательное участие в бою. Каждый начальник, даже самого малого подразделения мог использовать все благоприятные обстоятельства. Благодаря большому интервалу между отдельными всадниками, казаки могли быстро передвигаться по любой местности и преодолевать препятствия, не будучи стеснеными соседями. Хотя сила и дальность огня в те времена были и не велики, но все же отсутствие большой компактной массы конницы уменьшало потери от обстрела и позволяло достигнуть результатов с наименьшими потерями.
Лава в некоторых обстоятельствах позволяла достигнуть превосходства над равным по силам противником. При встрече двух конных групп одинаковой силы, успех достигнет тот, который одновременно с фронтовой атакой, нападет и с флангов, а еще лучше с тыла. Если оба противника занимают одинаковый фронт, то развертывание в лаву позволит охватить неприятельские фланги. Иначе говоря, при количественном равенстве она дает возможность произвести нападение с флангов, тыла и даже окружение. Если даже противник прорвет тонкую линию лавы, то удары с флангов и тыла могут привести к его поражению. Гибкость и подвижность лавы затрудняют уничтожение ее живой силы, цель каждого боя, к которой стремится каждый из противников. Удар по лаве приходится как по пустому месту.
Действия лавой принимают иногда затяжной характер. Иногда это лишь демонстрация, вызов, до того момента, когда сложатся более благоприятные обстоятельства для более серьезной атаки. Сила удара лавы была невелика, поэтому для нападения на крепкую воинскую часть требовалось предварительно, или привести ее в расстройство, нарушить ее строй или утомить частыми мелкими нападениями или ложными тревогами. В таких случаях результаты действия лавы сказывались не сразу, она оказывала действие в функциях времени.
Сила удара (шока) сомкнутого строя регулярной кавалерии была, конечно, больше чем казачьей конницы, уже из за того, что казаки обладали меньшей массой, вооружение их было легче, лошади мельче. Но сомкнутое построение регулярных частей было и их слабой стороной, ставя их в зависимость от местности. Поэтому казаки, прежде всего, стоемились нарушить строй противника, заставляя его перемещаться по пересеченной местности или часто менять направление. Они, избегая в начале фронтальных атак большого масштаба на не разстроенного противника, а действуя преимущественно лавой, небольшими атаками местного характера, умышленным бегством (заманиванием) стремились как бы заставить самого противника подставить под их удар фланг или тыл, наиболее уязвимые места кавалерийских построений. Если же противник не проявлял достаточной активности чтобы самому перейти в наступление на лаву, или лава не приводила к достаточному его расстройству, то тем не менее он вынужден был держаться на стороже, а постоянные ложные тревоги его утомляли и выматывали, ослабляли его бдительность, понижали его боеспособность и облегчали противной стороне достижение успеха при нанесении главного удара, т. е. победу.
Участник наполеоновских походов генерал МОРАН указывает на роль сыгранную казачьими лавами в Отечественную войну:
"Ежедневно показывались они (казаки) на горизонте, растянув свою линию на громадное пространство, а их ловкие наездники подъезжали почти что к нашим шеренгам. Мы строились, наступали, шли на эту линию, но когда совсем подходили к ней, она исчезала — на горизонте оставались лишь ели и березы. Но час спустя, когда лошадям был задан корм, нападение возобновлялось, и черная туча, развернувшись в линию, налетала на нас. Снова повторялись те же маневры, приводившие в тем же результатам.
И таким образом самая лучшая, самая храбрая кавалерия в мире была замучена и изнурена людьми, которых она считала недостойными для себя противником но усилий которых было достаточно, чтобы спасти государство, настоящим оплотом и единственным спасителем которого они являются".
Как было указано выше, в противоположность полкам регулярной армии, имевших большое количество всяких построений (походные, маневренные, сомкнутые, разомкнутые колоны, рассыпчатый строй, строй для атаки и т. д.) казаки не знали никакого определенного строя. Во время похода они шли толпами за своими командирами. При остановке они также останавливались толпой или отдельными группами по сотням. Если было много места по фронту, то получалось что то вроде развернутого строя, если же мало то получалось что то вроде колонны. Когда дозоры доносили о противнике, командир созывал офицеров и объяснял им и ближайшим казакам свое намерение, как он будет вести бой, какие будет подавать знаки в том или ином случае. Офицеры, разъехавшись, в свою очередь разъясняли сказанное, подчиненным им казакам. В лаве, казаки находясь на большом разстоянии от командира, не могли слышать команды. Управление было немое. Казаки следили за начальниками и все повороты, перемены аллюра, и сама атака происходили по знаку рукой, шашкой, папахой.
В кавалерийских боях успеха достигает тот противник, который атакует с большей храбростью и большей смелостью, и которому принадлежит инициатива действия, а не тот, который будет действовать в наибольшем порядке. Это сознание некоторого превосходства т.е. высокая боевая мораль бойцов опеспечивает преимущество в кавалерийских столкновениях. Каждый казак знал и понимал поставленную задачу выматывать и утомлять противника, если он был сильнее, до того момента, когда какая нибудь его ошибка или ложный маневр лишали его этого преимущества и позволяли нанести ему удар. Естественно, что такое ведение боя было возможно лишь при наличии хороших наездников, быстрых лошадей, а главное бойцов, обладавших нужной воинской доблестью, понимавших поставленную им задачу и старавшихся ее выполнить. Еще задолго до СУВОРОВА, казаки на практике применяли его учение — "каждый солдат должен знать и понимать свой маневр". Фактически командир указывал лишь цель боя, представляя выбор образа действия и наиболее подходящий момент самим казакам. Часто случалось, что он сам принимал в нем участие как простой боец и во время атаки рубился как рядовой казак.
Действуя преимущественно в конном строю, казаки умели вести и пеший бой. Спешивались обычно целыми сотнями, оставляя лошадей сбатованными сзади, под охраной нескольких казаков. Спешенные казаки ведут не только полевой бой, но штурмуют и берут города и крепости (участие их во взятии Очакова и Измаила в русско-турецкую войну 1787-1791 гг., захват полками А. ДЕНИСОВА г. Бергамо и Милана во время Итальянского похода СУВОРОВА в 1799 г., взятие ПЛАТОВЫМ Намюра в 1813 г. и т. д.).
В пешем бою особенное значение приобретает сила огня. Но так как далеко не все казаки имели огнестрельное оружие, то огневая сила казачьего полка была невелика. В 1807 г. атаман ПЛАТОВ, стремясь увеличить огневую мощь казачьих частей, приказал вооружать казаков ружьями отбитыми у противника, или покупать их на полковые суммы. В этом отношении он оказался более дальновидным, чем многие военные авторитеты того времени. Только во второй половине прошлого столетия был окончательно разрешен по всей Европе вопрос о вооружении кавалерии винтовкой, иначе говоря, конница стала предназначаться для ведения пешего боя, наравне с конным.
Многие военачальники той эпохи были высокого мнения о казачьей тактике. Генерал английской службы НОЛАН писал: "Военная история представляет нам много поучительных примеров того превосходства казаков над регулярной кавалерией, которыми не следует пренебрегать и которые не должно забывать".
В итоге, в войнах которые вела Российская Империя во второй половине XVIII-го и начале XIX-го вв. видная роль принадлежала казачеству, давшему России готовые полки конницы в таком количестве, в каком само Российское Государство не могло снарядить и подготовить.
Рассматривая состав русской конницы, выясняется, что казачие полки составляли ее добрую половину, а иногда даже и больше. Приведем несколько примеров из той эпохи: в 1811 г., когда КУТУЗОВ принял командование над русской армии, действовавшей в Турции, она насчитывала около 40 тыс. бойцов, в том числе 80 эскадронов регулярной кавалерии и 75 казачьих сотен. В 1812 г. после оставления Москвы, в Тарутинском лагере, к началу октября, в составе 120-ти тысячной русской армии насчитывалось 33 тыс. кавалеристов, из которых только одна треть была регулярной конницей. Да и позже русская конница имела высокий процент казачьих полков: перед первой мировой войной в мирное время казаки составляли почти ее половину — 54 полка из 121 (или 44,6 %), а при мобилизации это количество примерно утраивалось.
Существование казачьих конных частей было выгодно государству не только из за специфических боевых качеств, но и по экономическим соображениям. Они стоили очень дешево — не нужно было тратить времени ни на обучение людей, ни на подбор оружия и конского состава.
|