Официально царь отрекался от казаков, материально же их поддерживая – зачастую недостаточно. Россия была ослаблена после Смуты и царь не хотел портить отношения с еще очень могучей тогда Османской Империей.
В это же время в Москву направлялся турецкий посол, грек по национальности, Фома Кантакузен. Это была его пятая поездка в Россию в качестве посла и шпиона. Казаки задержали его под предлогом слишком снежной зимы, из-за которой было очень трудно куда-либо добраться, вполне обоснованно полагая, что этот хитрый и опытный лазутчик увидит их приготовления и немедленно сообщит в Азов. Он и его свита содержались под охраной. Тем не менее, он все же умудрился отправить весной пятерых гонцов в турецкие крепости Тамань, Темрюк, Керчь и другие с просьбой о помощи Азову. Троих из них казаки перехватили, двоим же удалось пробраться. Фактор неожиданности был потерян, хотя время было выбрано удачно: в Турции то и дело вспыхивали бунты, а султан вел бесконечные войны с персами.
Кантакузена, с которым у казаков и раньше были счеты, и его толмача Асана, которого обвинили в колдовстве, казаки убили.
19 апреля, после торжественного молебна, под предводительством Михаила Ивановича Татаринова казачье войско выдвинулось в поход. К нему примкнули: 1000 запорожцев, которые после поражения в Польше решили пойти на службу персидскому шаху и которых донцы отговорили и разного рода «охотники». Всего нашего войска было приблизительно 4000 человек; пушек было 90, но это были излюбленные казаками легкие орудия и для взятия крепостей они подходили мало.
Гарнизон же Азова состоял из 4000 янычар и 1000 различных «боевых людей». У них было 296 пушек различного калибра. Одна половина города располагалась внизу, у Дона, вторая на склоне холма. Город защищали сплошная стена длиной в 600 (около километра) сажен, 11 башен и ров. Боевыми и съестными припасами крепость была обеспечена на год.
21 апреля казаки обложили крепость и стали насыпать валы для подступа. Казачьи разъезды постоянно прочесывали степь и шедший на помощь туркам большой (4000) отряд татарской конницы был разбит. Также казачьи струги охраняли подходы с моря. Осажденные же, уверенные в своей защищенности и силе, смеялись: «Сколько вам под Азовом не стоять, а как ушей его вам не видать». Казаки пытались несколько раз взять город штурмом, но были отбиты. Смекнув по доброй русской привычке, решили подвести под стены города подкоп и взорвать их. С казаками был мастер-подрывник – Иоганн (Юган) Арадов – то ли немец, то ли венгр по национальности. Подкоп был выкопан, но Иоганн неправильно рассчитал расстояние до стены и заряд взорвался впустую, вызвав новые насмешки турков. Вдобавок на эту мину был израсходован почти весь и без того скудный запас пороха и в казачьем стане стало зреть недовольство. Духом казаки не упали. Но чем было воевать?
Тут вовремя подошли припасы из Москвы и атаман Иван Каторжный привел еще с 1500 человек, собранных по дороге. 17 июня подкопы и мины были готовы. Казаки разделились на две части: первая, с Михаилом Татариновым во главе, должна была ворваться в пролом после взрыва, вторая, под предводительством Ивана Каторжного, атаковать с противоположной стороны крепости, пользуясь неизбежным замешательством янычар и тем, что они неизбежно же устремятся к пролому.
18 июня, в 4 часа утра, прогремел страшный взрыв. В стене образовался проем в 20 метров, в который и ринулись казаки. Навстречу им вышли турки и началась страшная сеча. Когда турки окончательно опомнились, было уже слишком поздно. С тыла на стены залезли казаки Каторжного и турки поняли, что проиграли. В отчаянии многие из них бросились в степь и казачья конница секла их на протяжении 10 верст. Впрочем, битвы продолжались еще три дня, так как турки превратили каждый дом в укрепленный пункт и особенно яро защищались в замке.
Пленных казаки не брали, оставив в живых христианских обитателей города – греков, и освободили 2000 русских пленников. Трудно представить радость людей, обреченных всю жизнь быть рабами дикарей… Хотя, возможно, для некоторых поруганных людей освобождение стало хуже плена.
Казаки потеряли 1100 человек. После дележа захваченного имущества большинство украинских казаков отправились домой. Занятие Азова открывало русским доступ в Черное и Азовское моря, а турки лишались своей главной опорной точки на севере. Пошли первые последствия: ногайцы, силой приведенные в турецкое подданство, просили принять их под подданство российское и кочевать близ города, на что казаки ответили согласием. Перспективы намечались очень хорошие и неудивительно, что турецкий султан Мурад пришел в ярость. Хороший полководец и политик, он ясно представил себе дальнейшие последствия и решил во что бы то ни стало вернуть Азов. Но шла война с персами и он был вынужден ждать. Тем временем казаки повинились по казачьему обычаю перед царем-батюшкой, просили принять Азов и выделить припасов на обустройство города и его защитников. Царь колебался.
А казаки объявили город свободным для торговли и туда вновь зачастили купцы. Казаки всеми силами укрепляли город, понимая, что турки неминуемо захотят его вернуть. Нападения же татарских полевых орд они с легкостью отбивали. А сами несколько раз выходили в Черное море и мстили туркам за набеги.
Султан Мурад закончил войну с персами победой и стал готовиться к большому походу на Азов. Ходили слухи, что он намерен набрать 20.000 пленных христиан и, прикрываясь ими, ворваться в крепость. Но смерть помешала воплощению его планов. Престол занял султан Ибрагим, которого интересовали только пьянства и развлечения. Фактически страной правили верховный визирь и мать Ибрагима. Они и отправили экспедицию против храбрых казаков летом 1641 г. Разные источники называют разный численный состав османских войск, но наиболее вероятна цифра в 240 тысяч. Здесь и флот под командованием Пиали-паши, и янычары и спаги, и татары под командованием крымского хана и 6000 немецких наемников, предводительствуемых двумя полковниками и множество европейцев – мастеров осадного дела, и воины кавказских народов, валахи, сербы, албанцы, и другие. Общее командование осуществлял сераскир Гуссейн. Пушек турки имели около 800.
Казаков же было 5000 плюс 800 жен. На этот раз атаманами были Осип Петров и Наум Васильев. Казаки разослали письма во все городки и все кто мог пришли. Следует заметить, что в те годы казаков вообще было очень мало.
Турки подошли к городу на расстояние полверсты и стали разбивать лагерь. В неимоверном удивлении смотрели казаки на такое несметное количество людей, обилие знамен, значков и шатров, разноязыкое многоголосье. Разбив лагерь, построили у крепости войска - янычары в восемь рядов с 12 командирами и вперед вышли 6000 немецких солдат с двумя своими воеводами; после пушечной пальбы к воротам направились послы с предложением сдать Азов за 12000 червонцев сейчас же и 30000 червонцев по отступлении, угрожая своей мощью и тем, что московский царь на помощь храбрецам не придет.
Но не таковы были наши предки, чтобы смутиться. Они отвечали, что взяли этот город в честном бою, на помощь царскую абсолютно не надеются, а вверяют себя покровительству Царя Небесного и Азова не отдадут. Если же возьмут турки такой массой эту крепость – чести им не будет, а если отобьются казаки – слава им будет великая. Это предсказание сбылось. Еще они предупредили турков больше послов не посылать, иначе они будут без переговоров убиты.
После совещания турки решили взять город «с ходу», приступом. 25 июня, утром заревели трубы, закричали военачальники и турки пошли. Саперы сразу же пересекли ров, солдаты стали ставить лестницы и бодро по ним карабкаться вверх, пушкари начали обстрел крепостных стен, на которых никого не было. Крепость, казалось, вымерла.
Уже видны турецкие значки на стенах, - казаки все молчали, уже турки захватили одну из башен – казаки все молчали. Уже стали прорываться в город – и тут по ним ударил дружный залп. Очевидцы говорят, что из-за огня и дыма ничего не было видно. Люди не видели друг друга. И тут же были приведены в действие казачьи, загодя заготовленные хитрости и ловушки – пытавшиеся прорваться в город были засыпаны камнями, захваченную башню казаки взорвали предварительно приготовленным зарядом, но наибольшим ударом для турков стали вырытые под стенами подкопы, на которые казаки заранее навели пушки, заряженные железной сечкой. Когда турки проваливались и пытались вылезти, казаки били их картечью в упор. От этого турки пострадали больше всего и в первый же день осады счет их погибших шел на тысячи. Штурм захлебнулся и изувеченные, обожженные, ослепшие и оглохшие янычары возвращались в лагерь. Вид их был настолько губителен для боевого настроя войск, еще не бывших в битве, что сераскир-паша распорядился потихоньку их уничтожить. От нордических немцев, предавших собратьев по вере за сребреники, остались жалкие остатки. Полковники их равно как и шесть янычарских полковников, тоже были убиты. Вокруг города по пояс лежали мертвые турки. А казаки еще и сделали вылазку и отбили большое знамя и несколько средних. Всем стало ясно, что просто так Азов не взять.
Здесь необходимо сделать небольшое отступление. Кому-то может показаться странным – зачем для взятия относительно небольшой крепости с гарнизоном в 5000 человек турки отправили целую армию, когда Багдад они взяли гораздо меньшим числом? Дело в том, что турки, разозленные дерзостью русских, решили после взятия Азова двинуться на Московию и разорить ее по мере возможности, возможно, уничтожить. Но после первого же неудачного штурма турецкие начальники поняли, что поход сорван. Первоначально они решили оставить малую часть войска для осады и идти разрушать русские города, грабить, насиловать и убивать. Теперь же всем стало ясно, что невозможно оставлять таких богатырей в тылу – они сразу же сокрушат осаждающих и двинутся на помощь своим.
Между тем, казаки, не пришедшие по зову на защиту крепости, наезжали в тылу турецких войск, не пропуская продовольственные обозы и перехватывая гонцов.
К Азову прибыл парламентер с просьбой позволить убрать трупы – за янычара он обещал по золотому, за начальников и полковников по сто рублей. Казаки дали согласие на уборку трупов, так как вполне обоснованно боялись эпидемий, но от денег отказались.
По слову очевидца: «Не продаем мы никогда трупу мертваго, но дорога нам слава вечная. То вам от нас из Азова города, собакам, игрушка первая, лише мы молотцы ружье свое почистили. Всем то вам, бусурманам, от нас будет, иным нам вас нечем подчивать, дело у нас осадное».
Весь следующий день турки убирали убитых и два дня их хоронили. На третий они приступили к осаде по всем правилам военного искусства: стали насыпать вал много выше крепостных стен. Казаки поняли, что их защита – стены теперь бесполезны, а сильная турецкая артиллерия сможет их безнаказанно обстреливать. По сути, казаки были обречены на уничтожение.
Но был ли хоть один голос уныния и поражения? Нет. Казаки поступили, как и подобало. Помолившись Господу Богу, Богородице, Иоанну Предтече – своему небесному покровителю, Святому Николаю Чудотворцу и московским Святым, они попрощались друг с другом и пошли на «прямой» бой. Слезы наворачиваются на глаза, когда представляешь эту душераздирающую картину прощания с родными, которых ждали позорный плен и мучительная смерть в случае поражения, этих суровых воинов, просивших друг у друга прощения, надевших по славянскому обычаю все чистое и горячо молившихся вместе с Межигорскими иеромонахами, которые пришли с ними в Азов. А как горячо молились их жены и дети, когда их мужья и отцы вышли за ворота крепости? Чье воображение представит это?..
Душевную силу казакам дала Вера и они мчались на врага, странно спокойные и уже отрешенные от всего земного. Они больше не боялись смерти и поэтому она их не взяла. Вместо этого она обрушилась с ними на турецкие полчища, которые просто ошалели от такой дерзости и, дрогнув, побежали. 5000 победили 200.000. Сорокакратный перевес. В этом бою казаки превзошли даже Суворова с его чудо-богатырями, на каждого из которых пришлось по 25 убитых вражеских солдат. Стоит особо отметить, что противостояли казакам сильнейшие в те времена войска янычаров, причем в большинстве своем это были этнические славяне – то есть, по физической крепости они были равны, гены и условия жизни были одинаковые, но если янычары были людьми с мертвой душой, фанатиками, то казаки несли в своих сердцах веру живую. Они должны были победить и они победили.
С нами Бог! – кричали казаки, - Разумейте, язычники и покоряйтесь, как с нами Бог! Они взяли у турков 16 знамен и 20 бочек пороху, которыми взорвали вал. Взрыв был настолько сильным, что волной в крепость забросило 1500 живых янычар и побило многие тысячи.
Турки построили тогда вал дальше – выше и больше первого и уже с него начали беспрестанную бомбардировку города. По словам казаков «дым топился до небес». Шестнадцать дней и ночей они обстреливали город и разрушили все стены и здания в городе до основания. Казаки насыпали валы, турки их разбивали. Так было три раза и оставшуюся осаду казаки выдержали за четвертым валом. Невредимой осталась лишь церковь Св. Николая Чудотворца, так как стояла она у реки, в нижней части города и снаряды до нее не долетали. Спаслись же они, опять проявив истинно русские качества: неслыханные дерзость и смекалку. Они вырыли целый подземный город под… турецким валом и лагерем! И там отсиживались. Но не просто сидели, а проводили многочисленные ходы и совершали ночью вылазки, убивая многих турков и наводя трепет на остальных, а также закладывая мины. Турки пытались было провести 17 своих ходов и подорвать казаков, но те разгадали замысел османов, «засекли» все эти ходы и подорвали, засыпав сотни вражеских солдат. Казаки бывало делали вид, что нападают на турков, тут же отступая и заманивая их на свои мины; каким-то образом по свидетельству одного из турецких военачальников Эвлия Челеби делали подводные мины при помощи просмоленных лодок и взрывали турецкие корабли и настолько отбили у турков охоту к минной войне, что однажды найдя несколько казачьих подземных ходов, турки побоялись в них лезть.
Также следует упомянуть, что казаки сообщались со своими товарищами, переплывая ночью Дон на спине под водой, дыша через камышовую тростинку. Турки отчаялись ловить гонцов и построили такой частокол, что через него не могла проплыть донская рыба. Напоминаем, что казаки ничему этому не обучались и доходили до всего сами, «самоуком». В тех редких случаях, когда турки умудрялись захватывать пленных, те молчали, помня о казачьей клятве. Здесь современный читатель может сказать, что выдержать пытки от опытного палача невозможно, но что невозможно для истинно верующего человека? Церковные хроники полны историй о мучениках, которые выдерживали невообразимые казалось бы страдания и часто силой своего духа побеждали свидетелей и участников своей казни.
В турецком лагере стал остро ощущаться недостаток в продовольствии. Татары пытались было отправить отряд за продовольствием, но он был разбит казачьей конницей в тылу.
Турки забрасывали город и подземные убежища казаков огненными ядрами и прочими «осадными премудростями», которые многих опалили. Затем перестали и начали круглосуточный штурм – утром приходили по 10.000 солдат и нападали весь день, вечером их сменяли другие 10.000 и так две недели. Казаков оставалось слишком мало и они не могли меняться и все же они успевали и отбиться и выкопать новые ходы и поесть скудной пищи, которую им носили верные жены и дети. Женщины и подростки тоже принимали участие в защите: метали камни, поливали врагов расплавленной смолой и кипятком. И две недели вели турки обстрел крепости. К тому моменту казаки уже не могли им отвечать, так как их орудия все были разбиты огнем вражеской артиллерии. Худо им приходилось, но надежду давало понимание того, что и туркам не лучше. В турецком стане начались болезни из-за обилия трупов и плохой еды. Это было уже в сентябре.
А у казаков истощались последние силы. Ослабели они от ран, от недоедания и недосыпания, от нечеловеческого напряжения боев. Но при этом постились и блюли себя в достоинстве: «А в сиденье свое осадное имели мы, грешные, пост в те поры и моление великое и чистоту телесную и душевную». Настал наконец момент, когда казаки поняли, что силы их иссякли. Но опять же – никто и не помыслил о сдаче. Решено было идти на прорыв – а там победа или смерть, по примеру князя Святослава. Казаки пришли к образу своего покровителя Предтечи: «…Бес пения у нас по се поры перед вашими образы не бывало, а мы вас, светов, прогневали чем, что опять идете в руки бусурманские? На вас мы, светов, надеяся, в осаде в нем сели, оставя всех своих товарыщев. А топере от турок видим впрям смерть свою. Поморили нас безсонием, дни и нощи безпрестани с ними мучимся. Уже наши ноги под нами подогнулися и руки наши от обороны уж не служат нам, замертвели, уж от истомы очи наши не глядят, уж от беспрестанной стрелбы глаза наши выжгли, в них стреляючи порохом, язык уш наш во устнах наших не воротитца на бусурман закрычать - таково наше безсилие, не можем в руках своих никакова оружия держать. Почитаем мы уж себя за мертвой труп. 3 два дни, чаю, уже не будет в осаде сидения нашего. Топере мы, бедные, роставаемся с вашими иконы чудотворными и со всеми христианы православными: не бывать уж нам на святой Руси. А смерть наша грешничья в пустынях за ваши иконы чудотворный, и за веру христианскую, и за имя царское, и за все царство Московское»
Стали прощаться: «Прости нас, холопей своих грешных, государь наш православной царь Михаиле Федоровичь всеа Русии! Вели наши помянуть души грешныя! Простите, государи, вы патриархи вселенские! Простите, государи, все митрополиты, и архиепископы, и епископы! И простите все архимандриты и игумены! Простите, государи, все протопопы, и священницы, и дьяконы! Простите, государи, все христианя православные, и поминайте души наши грешные с родительми! Не позорны ничем государству Московскому! Мысля мы, бедныя, умом своим, чтобы умереть не в ямах нам и по смерти бы учинить слава добрая».
Подняв образа Иоанна Предтечи и Николы, казаки пошли на вылазку и побили около 6000 турков. После этого турки прекратили приступы и три дня казаки спали мертвым сном. Но четвертый турки прислали переговорщиков, но казаки даже не могли переговариваться с ними, настолько ослабели. Тогда догадливые турки стали метать стрелы с письмами, предлагая сдать город за 500 талеров на каждого. Казаки ответили гордым отказом, что воинская слава не может быть оценена в деньгах.
Также они упоминают о видениях «ово жену прекрасну и светлолепну, на воздусе стояще посреди града Азова, ини мужа древна власы в светлых ризах, взирающих на полки бусурманския».
«Ино та нас мать божия богородица не предала в руце бусурманския. И на них нам помощ явно дающе, вслух нам многим глаголюще умилным гласом: «Мужайтеся, казаки, а не ужасайтеся! Сей бо град Азов от беззаконных агарян зловерием их обруган и суровством их нечестивым престол Предтечин и Николин осквернен. Не токмо землю в Азове или престолы оскверниша, но и воздух над ним отемниша, торжище тут и мучителство христианское учиниша, разлучаша мужей от законных жен, сыны и дщери разлучаху от отцов и от матерей. И от многово того плача и рыдания земля вся христианская от них стонаху. А о чистых девах и о непорочных вдовах и о сущих младенц безгрешных и уста моя не могут изрещи, на их обругания смотря. И услыша бог моления их и плачь, виде создание рук своих, православных христиан, зле погибающе, дал вам на бусурман отомщение: предал вам град сей и их в руце ваши. Не рекут нечистивый: «Где есть бог ваш христиански?» И вы братие не пецытеся, отжените весь страх от себя, не пояст вас никой бусурманской мечь. Положите упование на бога, приимите венец нетленно от Христа, а души ваши примет бог, имате царствовати со Христом во веки».
(Здесь наш пессимистичный современник скорее всего устало улыбнется и учительским тоном скажет что-нибудь в духе «Словаря советского атеиста» о галлюцинациях, бывающих от чрезмерного стресса и недоедания, но вот он – исторический факт: 5 тысяч побили 200 тысяч. А факты, как известно, вещь упрямая. Люди с рациональным мышлением ни за что не стали бы сражаться в таких откровенно неравных условиях, но русские никогда рационалистами и не были. Фанатик всегда победит циника. И мы видим это вокруг себя каждый день: поклоняющиеся шестиконечной звезде и зеленому знамени побеждают тех, кто поклоняется серо-зеленому символу звездно-полосатого материализма. И только крест может им противостоять. Вера – вот о чем мы должны заботиться. Верить в Россию ибо мысля аналитически, видя разруху и сокрушаясь по этому поводу, мы играем по правилам врага. Разруха не в клозетах, а в головах. И там же кроется победа.)
Утром, 27-го сентября казаки опять вышли в поле, чтобы увидеть… пустой лагерь и турок, поспешно грузящихся на суда. Турки не выдержали напряжения и отступили. Сераскира даже не остановил грозный ответ султана на его отчаянное письмо: «Паша! Возьми Азов или отдай свою голову». Впрочем, он умер по дороге от позора и ему уже не был страшен султанский гнев. Равно как и крымскому хану, умершему от тяжелых ранений, равно как и многим другим турецким военачальникам.
Самые сильные казаки, числом до тысячи, волчьей стаей помчались к отступающим, отбили у них знамена и несколько судов. Особенно важными были транспортные корабли с хлебом…
Так закончилась осада Азова, принесшая «непобедимым» османлисам позор, а храбрым и честным русским воинам вечную славу. 3000 тысячи героев погибло, а оставшиеся в живых были настолько изранены, что намеревались бросить ратное дело и уйти в монахи – как обычно поступали русские воины на закате жизни.
Но о том, чтобы оставить Азов никто и не мыслил. Была направлена вольная станица в Москву – с просьбой принять Азов под свою защиту и выделить денег на содержание его защитников. Царь опять колебался. Он созвал Земский собор, который не пришел к конкретному выводу. По сути царь хотел переложить ответственность за принятие решения на земских людей, они же, посовещавшись, сказали, что если он прикажет – готовы защищать крепость и выделить средства. Но Михаил Федорович отказался. В этой недальновидности была его большая ошибка. Во время нахождения казаков в Азове не было совершено ни одного набега на южные земли и так могло продолжаться и дальше. В Константинополе понемногу начинали бродить волнения – ведь там были десятки тысяч славянских и христианских рабов. Вместо этого царь предпочел отказаться от Азова и продолжать напрасно задабривать крымских татар щедрой данью. В один только год им было выдан миллион золотых рублей! Этих денег хватило бы на постройку 200 крепостей-городков на южном рубеже России. А крымские татары все нападали, сжигали дома, уводили в рабство людей. Уже тогда они проявили свой менталитет: восприятие уступок за слабость. (И что изменилось с тех пор?..)
После долгих раздумий царь велел оставить Азов и казаки взорвали его при подходе турков, которые заново его отстроили, превратив в неприступную крепость, которую русские все же возьмут, но будет это только через два столетия. Два столетия, в течение которых хищники будут терзать Россию.
И пример казаков показателен – чистые сердцем и храбрые душой воины могут даже малым числом, при отсутствии необходимых материальных и технических средств, сломить многочисленных и подготовленных врагов.
Если смогли они – сможем и мы.
|