В разгар военной кампании Российской империи с Турцией в 1828 году на Кубань прибыл человек, внешне мало отличавшийся от жителей черноморских станиц. Одет был просто, одежда была традиционной для казаков-переселенцев с малороссийских губерний. Из себя этот человек был «среднего роста, очень крепенький, широкогрудый, плотный; лицо его округлое, округлая, как будто бы обточенная, голова, усы вниз, по-запорожски, для своих лет на удивление моложавый» (1). Ничем не приметная внешность и простота в убранстве делали его малоприметным в толпе разного рода просителей и чиновников низших рангов, стремящихся попасть на прием к руководству Кавказского края. Но как только о прибытии этого человека было доложено командиру Отдельного Кавказского корпуса Паскевичу-Ериванскому, он распорядился оказать всяческое содействие новоприбывшему на Кавказ для выполнения высочайшего распоряжения отыскать удобную, не заселенную местность для поселения «неверных запорожцев в приделах государства Российского». И был это Осип Михайлович Гладкий — последний кошевой атаман Задунайской Сечи и первым атаман Отдельного Запорожского (а впоследствии Азовского казацкого) войска.

В первой половине ХІХ столетия Осип Гладкий был хорошо известной личностью в России. Его любили и уважали часть казачества и царедворцы (18). Вместе с тем осуждали поступки О. Гладкого бывшие задунайские казаки, ряд ученых и политиков (16). Минуло больше чем столетие, а отношение к последнему кошевому атаману Задунайской Сечи как к человеку и деятелю остается и сегодня неоднозначным. Полярность точек зрения в народных преданиях, мемуарной литературе, исторических исследованиях помогает воссоздать полный, многогранный образ последнего кошевого атамана Задунайской Сечи, с деятельностью которого связана дальнейшая судьба Запорожского казачества.

Осип Михайлович Гладкий родился в селе Мельники Градыжского уезда Киевского наместничества в семье сельского старосты. Год его рождения точно неизвестен. Вероятно, что он родился в 1789 году, так как за военным формуляром, заведенным в 1828 году, О. Гладкому было 39 лет. Семья, в которой рос мальчуган, была довольно зажиточной. Отец будущего кошевого атамана, Михаил Григорьевич, имел трех сынов (14), но ни одного не отдал в солдаты, а отправил вместо них наемников. Стабильное благосостояние семьи Гладких позволяло дать детям хорошее образование. Однако в мемуарной литературе встречаются сведения, сообщающее, что О. Гладкий был неграмотным и умел писать только свою фамилию (12). Дневник атамана, хранящийся в фондах Днепропетровского музея-заповедника имени Д. Эварницкого, частично опровергает это утверждение. Вместе с тем современники Гладкого подчеркивают, что особого рвения к учебе он не испытывал. В отчетах офицеров русской армии также отмечается, что О. Гладкий — малограмотная особа (15).

О детстве и юности О. Гладкого свидетельства отсутствуют. После смерти отца он получил в наследство довольно большой участок земли, а со временем (в 1813 году) женился на казачке села Краснохижинцы Золотоношского уезда Полтавской губернии Феодосии Андреевне Мазур (22). Одно за другим у супругов Гладких родилось четверо детей — два сына и две дочери. Содержать семью и платить налоги становилось все тяжелей. Работа на собственной земле не приносила весомой прибыли. Вдобавок, по словам современников, Осип не проявлял склонности к занятию земледелием. Кропотливая работа на собственном поле не привлекала «широкой казацкой натуры» Гладкого (18). Очень скоро он начинает продавать участок за участком родительскую землю. Чтобы как-то сводить концы с концами, О. Гладкий старается найти дополнительный заработок. Некоторое время он бондарил в Краснохижинцях, потом работал по свободному найму — копал погреба. Однако это не улучшило материального положения семьи. Долги росли. И когда от родительского наследства остались только приусадебный участок, десятина земли и пара волов, О. Гладкий решает идти на заработки. Он оставляет семью на содержании своего брата Максима, подарив за это ему пара волов, и в 1820 году отправляется на поиски работы.

О. Гладкий брался за любое дело, обещающее хорошую прибыль. Сначала он нанялся к богатому казаку и сумел заручиться доверием хозяина. Тот поручил Гладкому волов, телеги и отправил с чумацкой валкой в Крым по соль. Доверие казака своему работнику не было оправдано. Осип не вернулся туда, где работал. Причина прозаичная. Гладкий загулял и продал, обменял на выпивку и шинкарок все, что ему доверил работодатель (18). Из-за таких обстоятельств он вынужден был подальше бежать от предыдущего места работы. Так О. Гладкий оказался в Новороссии, где нанялся плотничать. Хорошо не зная всех тонкостей плотнического дела, он за определенное жалованье взялся строить водяную мельницу. Гладкий почти закончил работу, но его несовершенная мельница была смыта первым весенним паводком и разбита до основания (18). О. Гладкий снова исчезает и спустя некоторое время появляется в Одессе, где занимается бондарством. С Одессы семья Гладкого получила первую и последнюю в течении 9-ти лет денежную помощь в размере 40 рублей от своего кормильца.

Очевидно, Осип не так хорошо умел бондарить, так как вскоре вынужден был оставить и это ремесло. Нанялся он рабочим к богатому предпринимателю. Разнообразие работы, за которую брался Гладкий, демонстрирует определенные черты характера этого человека. Отсутствие склонности к какому-то одному виду деятельности и явная неопытность в тех областях, где работал, свидетельствуют о чрезмерной самоуверенности, ленивой натуре и склонности к быстрой наживе.

В Одессе О. Гладкий решил жениться на служанке своего работодателя. А священник, к которому он обратился за услугами, как и полагалось в таким случаях, сделал запрос на родину «жениха». Вскоре стало известно, что О. Гладкий уже состоит в браке и имеет четырех детей. Официально полученное известие с Полтавщины — родины Гладкого, заставляет его спешно оставить Одессу. Вскоре он объявляется в Керчи, а со временем убегает на Задунайскую Сечь (18).

Напрасно семья ждала вестей от хозяина. Он в очередной раз (теперь уже за Дунаем) утаил правду о своем семейном положении и был принят в сечевое товарищество, в Платнировский курень. С принятием в казаки, О. Гладкий получил и новое прозвище — Бондарь. Члены семьи и родственники на протяжении нескольких лет не получали ни единой весточки от О. Гладкого. Поэтому и стали считать его погибшим. В связи с такими обстоятельствами Максим Гладкий отрекся всех обязательств опекаться семьей брата и выгнал семью Осипа из дома. Феодосия Андреевна с детьми возвратилась в свое село к матери. Перезимовав зиму в Краснохижинцях, она продала последнюю десятину земли из бывшего хозяйства мужа и за вырученные деньги купила землянку в Мельниках. В этом жилище семья Гладкого прожила до 1829 года. Чтобы как-то платить налоги и удерживать семью, жена казака Бондаря батрачила в хозяйствах зажиточных односельчан. Старшие дети также вынуждены были работать, нанимаясь к богатым односельчанам или родственникам (16). Малоприбыльная работа членов семьи О. Гладкого не давала возможности им выбраться из бедности. Вместе с тем следует отметить, что Феодосия Андреевна платила налоги не только за себя и детей, но и за мужа, который не отзывался несколько лет, но, тем не менее, официально не считался умершим.

В то время, когда семья бедствовала и еле-еле сводила концы с концами, О. Гладкий успешно продвигался по ступенькам военной карьеры за Дунаем. В составе пятитысячного казацкого отряда, во флотилии под командованием главнокомандующего турецких и египетских войск Ибрагим-паши, он принимал участие в войне турок с греками. Под командой кошевого Якова Мороза ходил походом под Миссолунгу, принимал участие в осаде и штурме крепости. После этого похода был избран куренным атаманом Платнировского куреня. Такие черты характера куренного Бондаря, как упорство, изобретательность, ум, хитрость, наиболее ярко проявились именно на Сечи. Не остались без внимания задунайского населения и предпринимательские способности куренного Платнировского куреня. С целью улучшения благосостояния своего куреня Бондарь наладил связи с задунайской райей и поддерживал приятельские отношения с теми, с кем выгодно было сотрудничать. Когда в 1827 году на Задунайской Сечи встал вопрос о выборах нового кошевого атамана, О. Гладкий был одним из претендентов. На Покрову этого же года он при поддержке райи становится кошевым атаманом Задунайской Сечи (17).

Атаманство О. Гладкого пришлось на довольно трудные времена для всего задунайского казацкого сообщества. Казацкая вольница за Дунаем переживала период кризиса. Дальнейшее стремительное развитие товарно-денежных отношений на сечевых землях способствовало имущественному и социальному расслоению задунайского населения. Интересы зажиточных и среднего достатка казаков не совпадали с интересами голытьбы и «старого» казачества. Первых интересовали условия и возможности для развития прибыльного хозяйства, а последних — сохранение собственной свободы. Зажиточные и среднего достатка казаки стремились к спокойному развитию без потрясений и войн. При наличии таких же прав и свобод в России, какие они имели в Турции, эта социальная группа согласна была вернуться на родину и надеялась на это. Возвращение серомы и старых казаков под юрисдикцию Российской империи не улучшило бы их положения, а то и усугубило бы его (за Дунай бежали в большинстве случаев преследуемые официальными властями). Они даже не надеялись на лучшую жизнь там, откуда ушли. Стремления социальных групп задунайцев были настолько противоположны, что практически раскололи Сечь на приверженцев и противников идеи возвращения в пределы российского государства. А давление Турции и России в условиях подготовки войны между ними еще больше усложняли экономические, социальные, политические противоречия между задунайским населением. О. Гладкий был поставлен в такие условия, когда надо было учитывать интересы разных социальных групп задунайского сообщества, вести гибкую политику, и, наконец, решать, на чьей стороне воевать в войне, которая в скором времени начнется.

С выбором на должность кошевого атамана Осипа Гладкого, Россия, в конце концов, получила человека, согласившегося возглавить переход задунайских казаков в пределы государства. Предшественники Гладкого, хотя лично были и не против возвращения на родину, однако взяться за перевод казацкого Коша на территорию Российской империи не отваживались. Кошевой атаман Василий Незамаивский в начале 1827 года на такое же предложение тайного представителя российских властей ответил: «Пусть, кто заводил на Сечь, тот и выводит, а я не буду выводить». Свое решение он мотивировал тем, что «много народа загубим — турок вырежет» (17). Складывается впечатление, что О. Гладкого мало волновал вопрос, что же будет с теми, кто не пожелает вернуться на родину, или по каким-то причинам не сможет осуществить переход. Наличие мощной оппозиции к кошевому давала ему основания полагать, что значительная часть задунайского населения на возвращение в Россию не отважится. Однако перспектива в очередной раз воевать против своих соотечественников, активная агитация со стороны российского государства и предупреждения о репрессивных мероприятиях в случае отказа сотрудничать как со стороны России, так и Турции, заставили О. Гладкого прибегнуть к решительным действиям.

Анализ документов с канцелярии новороссийского и бессарабского генерал-губернатора дает основания утверждать, что новоизбранный кошевой атаман еще того, как занял эту должность, имел тесные контакты с измаильским градоначальником С. Тучковим. Не исключено, что О. Гладкий стал главным человеком на Задунайской Сечи при активном содействии российской стороны, которая через своих агентов за Дунаем обеспечила ему поддержку большинства задунайского населения, в особенности райи. С избранием Гладкого на должность кошевого, контакты между ним и С. Тучковим — представителем Российской империи, стали регулярными. Сам О. Гладкий, ссылаясь на письма измаильского градоначальника, уверял своих соратников, что один русский чиновник, уполномоченный самым императором, уже в который раз обещает всем казакам, в случае их возвращения на родину, прощение и предоставление им таких же прав и свобод, которые они имеют за Дунаем (22). Письма С. Тучкова, и мирные предложения российского правительства по отношению к задунайцам, как-то обещания амнистии и устройства на новых местах поселения, стали определенным гарантом для тех, кто мечтал вернуться на родину. Да и в самого О. Гладкого появилась прекрасная возможность прислужиться императору, государству российскому, а еще и свое положение улучшить, соединиться с семьей и в достатке дожить до старости. Ведь он бы вернулся на родину не беглецом, не наемным работником с разоренным хозяйством, а уважаемым человеком, кошевым атаманом Задунайской Сечи, оказавшим услугу Российской империи в трудные для нее времена.

Заручившись уверениями и обещаниями С. Тучкова, О. Гладкий начал тайно готовиться к переходу в пределы России. Подготовка к возвращению велась в строгой тайне ограниченным кругом людей. В замысел Гладкого перевести Кош в пределы Российской империи была посвящена небольшая группа задунайцев. Угроза смертного наказания как со стороны сечевого товарищества во главе со старыми запорожцами, так и со стороны турецкого правительства не позволила кошевому и его приверженцам вести широкую, открытую агитацию о возвращении задунайского казачества на родину. Однако О. Гладкий надеялся иметь больше приверженцев, поэтому и распространял слухи на Сечи о перенесении Задунайского Коша турецким правительством в Египет, подальше от родной земли (22, 13). Именно по причине иметь больше приверженцев идеи возвращения в Россию О. Гладкий отводит 2.000 казаков — противников идеи перевода Задунайского Коша на территорию Российской империи, в Силистрию (22). Передав запорожцев великому визирю, он убеждает последнего в необходимости вернуться на Сечь с целью собрать всех казаков по плавням, а также поднять и перевести Кош на время войны в Адрианополь.

С возвращением на территорию Задунайской Сечи, О. Гладкий собирает казацкую раду, которая из-за отсутствия наиболее упорно сопротивляющихся переходу в Россию казаков поддерживает предложение кошевого. О. Гладкий понимал, что Российская империя ждет от него перевода казацкого Коша в пределы государства, а не вывода кучки задунайцев в расположение русской армии. Ведь такой случай уже был, когда на сторону России в ходе военной кампании перешел кошевой Т. Помело с 500 казаками. Но на Сечи это никак не сказалось. Задунайцы выбрали нового кошевого и жизнь за Дунаем пошла своим чередом (10). Осуществить переход без согласия общей казацкой рады О. Гладкий не мог. Иначе это было бы бегство кошевого и его приверженцев. Проведение общей казацкой рады, решение которой, без присутствия наиболее упорных противников идеи возвращения в Россию, было очевидным, давало возможность О. Гладкому при переходе забрать атрибуты власти, походную церковь, канцелярию, казну. С ними переход приобретал силу возвращения казацкого Коша на родину.

9 мая 1828 года, оставив большую часть своих пожитков, но взяв клейноды, казну и походную церковь, «часть запорожцев и запорожской райи на 61 лодке» вышла в море (2). На следующий день, 10 мая 1828 года, Базарчукская Бессарабский карантинная застава уже извещала новороссийского и бессарабского гражданского губернатора о прибытии из-за границы на небольшой лодке с 11 запорожцами «при двух бунчуках и трех знаменах турецкой Запорожской Сечи кошевого атамана О. Гладкого». По сообщению чиновников заставы, он прибыл «для того, чтобы с запорожским войском, находящимся под его командой, перейти в подданство Российской империи» (2).

По причине угрозы быть уничтоженными турецкой армией, переход казаков во главе с О. Гладким был спешным. Анализ документов с канцелярии новороссийского и бессарабского генерал-губернатора дает основания говорить, что с О. Гладким собственно сечевиков перешло только 218 человек. Именно такое количество, не добыв определенного карантинного срока, было направлено во главе с кошевым в расположение русской армии для участия в боевых действиях. Страшная опасность, нависшая над казаками-задунайцами и мирным населением, находившимся под покровительством Сечи, заставила оставшихся бежать к российскому берегу. На протяжении мая 1828 года русские карантины принимали задунайцев. И только после того, когда об измене кошевого атамана Войска буткальских казаков узнало турецкое правительство, поток выходцев с турецких владений прекратился.

Проведенные по приказу турецкого султана «мероприятия» имели ужасные последствия для райи и запорожцев, оставшихся на территории, контролируемой Османской империей. Казаков, находящихся в Силистрии, было немедленно разоружено и отослано в Адрианополь. Некоторое время их держали в Адрианопольской тюрьме, а со временем перевели в Стамбул и поочередно посылали на каторжные работы (9). На Сечь было послано турецкое войско. Оно совершило погром всего населения Добруджи, находившегося под защитой Задунайской Сечи. Сама же Сечь была полностью разрушена. Один из уцелевших запорожцев, который потом присоединился к азовцам, рассказывал, что «когда турки узнали об измене Гладкого и переходе его с частью казаков в Россию, то набежали из разных мест и начали резать оставшихся запорожцев, где только те встречались. Убивали с большой жестокостью всех, кто случался под руки, спасения никому не было, кровь рекой лилась. Отчаянные крики, истошные вопли и причитания не останавливали диких изуверов» (6).

Дать оценку действиям О. Гладкого тяжело. Как кошевой атаман Задунайской Сечи, он предал казацкое сообщество, доверившее ему атаманствовать над собой, и фактически вверившее ему свои жизни и жизни гражданского населения. По казацким обычаям он совершил один из страшных грехов — предательство, карающееся на Сечи смертью. С точки зрения человечности, морали, поступок О. Гладкого ужасный и неоправданный. Вследствие его действий погибло большое количество ни в чем неповинных людей. Документальные данные показывают, что накануне войны России с Турцией в 1828 — 1829 годах на территории Задунайской Сечи проживало около 10-15 тысяч населения (15). В мае 1828 года в Россию перешло около тысячи человек (2). Очевидно, что преобладающая часть задунайцев была оставлена кучкой заговорщиков на истребление туркам.

Однако не все задунайское население было истреблено турецким войском. Как только по Добрудже начали распространяться слухи о поступке О. Гладкого, задунайские казаки, ушедшие на заработки, и райя, видевшая бегство части казаков во главе с кошевым, спешно оставляли места своего проживания или работы и убегали подальше от территории Сечи. Они прятались по плавням, бежали в предместья больших городов, старались смешаться с сельским населением нетурецкого происхождения. После репрессивных мероприятий правительства Османской империи в отношении запорожцев и запрета под страхом смерти восстанавливать Запорожскую Сечь, уцелевшее украинское население старалось скрывать свое происхождение и заниматься исключительно мирным трудом.

Об оставленных за Дунаем казаках О. Гладкий в дальнейшем старался никогда не вспоминать. Ведь он сам отдал их на расправу туркам. Любые сведения об этих казаках могли бы серьезно навредить атаману и покачнуть его авторитет, как в глазах общественности, так и близких нему людей. Об этом факте, очевидно, не знал даже его сын Василий, написавший воспоминания об отце.