Каталог статей

Главная » Статьи » Мои статьи

Правда зарождения казачества
Персы, через сто лет после них, Брадасов-Бродников. Оседлая часть этих племен, оставаясь на Кавказе, подчинялась Гуннам, Болгарам, Козарам и Асам-Аланам, в царстве которых Приазовье и Тамань назывались Землей Касак (Гудуд ал Алэм). Все названия эти – Ъвритские!
Там же среди них окончательно восторжествовало христианство, после апостольской проповеди св. Кирилла, ок. 860 г. На 35 года позднее, Кассаки Поволжья, Удзы и Торки, выполняя военное поручение Хазарского Правителя-кагана, выгнали из-за Волги Печенегов и принудили их уйти за Донец и Днепр. При этом часть Печенегов покорилась Удзам и Торкам и вместе с ними переселилась на Нижний Дон.
По всему Приазовью и по Дону в то время звучала уже русская речь, основанная на Ъврите. Об этом знали Греки, давшие своими свидетельствами основание автору Российских Четьи Миней утверждать, что жители Приазовья «коих Греки Козарами, Римляне же Газарами {גזר/Газар – на Ъврите 1. разрезать, резать; 2. приказывать, устанавливать, решать} . Казачий антропологический тип и казачья разговорная речь формировались в обстановке количественного преобладания семитских черт (тип «Григория Мелехова из Тихого Дона»), но до настоящих дней в нашем народе сохранилось много турано-израэльских физических свойств, много вкраплений Ъвритских слов и оборотов речи, из которых самым значительны» надо признать отсутствие форм среднего рода (как и в иврите!!). Не напрасно казачий язык раньше считался славяно-татарский, а с сего дня вы знаете, что этот язык почти полностью основан на Ъврите.
То же касается и Подонских Бродников. Изученные антропологически донские погребения «начального периода существования Саркела (см.) показывают, что уже раннее население его было смешанным. В него вошли компоненты типичны для населения Южного Поволжья и Подонья» (В.В. Гинцбург, МИА 109). Речь здесь идет о том смешанном населении, в котором сов. археология предполагает Бродников (М. А. Артамонов, МИА 62). По общему мнению Бродники - неоспоримые предки Донских Казаков. Они указаны в персидской географии десятого века (Гудуд ал Алэм) на Сренем Дону под именем Брадас и известны там до XI в. после чего их прозвище заменяется в источниках общим казачьим именем.
В 965 г. Земля Касак путем завоевания попала под власть Киева. В 988 r. oна передана в управление одному из Рюриковичей, Mcтиславу Владимировичу, который после смерти отца отложился от Киева в со своими Коссаками (Косаги, Казягъ летописей) и Казарами занял подонские н донецкие степи до Чернигова. В кровавом бою Мстислав разбил под Лиственом, выступившего против него, киево-новгородского князя Ярослава и стал государем державы, получившей название по главному городу Томаторкани (у Русских - Тьмутаракань). До 1061 г. Томаторкань объединяла в своих границах все племена Коссаков и простиралась от Кубани по всему Додонью, Донцу и Северщине, включая Курск и Рязань. Упадок этой казачьей монархия начался с приходом в Черноморские степи племенного союза Кипчаков или Половцев (1060г.,). Юг державы. Земля Касак вместе со столицей Томаторканью, еще полтора века после этого оставался независимым государством. Это колыбель Казаков Азовских, Гребенских, Казаков-Черкасов, вышедших отсюда на Дон и Днепр. Жители же дентральной степной части государства, занятой Половцами. отошли в лесо-степь и продолжали бороться против них сообща с Русью, в качестве ее федератов (см.), верных Клобуков. В русских летописях Черные Клобуки после стали называться Черкасами и Казаками. Все они попав на Днепр, оставались там семь веков. В свою очередь, часть населения державы Томаторканской скрылась в Крыму и запечатлена там в генуэзском колониальном уставе, как Казаки охраны колоний.
— Русский генерал-майор А. И. Ригельман, написавший Две книги по казачьей истории и от 1740 г. общавшийся с Казаками на Днепре, Дону и Тереке, говорит в «Летописном повествовании о Малой России»: «Когда Татары, под предводительством хана своего Батыя, в 1240 г. взяли Киев, оной до основания разрушили и всю тамошнюю страну опустошили, и был град оной со всеми облежащими местами пуст, тогда и Казаки отторгнулись от державства Российского и оставались под властию Татар». В подтверждение этих слов Ригельман указывает и «Примечание к Татарской Родословной истории о Казаках, живущих в стране, как Татары именуют, Кипчакской, т. е. на землях тех же самых, лежащих между рек Тин или Танаис и Бористен, ныне же именуемых Доном и Днепром».
Эти Казаки, которых Ригельман, копируя древние источники, называет иногда Косаками, до времени «державства Российского» составляли коренное население Томаторкани. Только после смерти ее государя Мстислава Храброго (1036 г.), Ярослав киевский «покорил под свою власть Косаков,. которык прежде больше всех опасался» Ригельман).
Однако эти связи с Киевом оказались некрепкими. При первом появления Монголов в 1223 т. степные племена Касаков или Казаков оказались на их стороне и способствовали поражению объединенных русско-половецких сил. Русские летописи укоряют по этому поводу казачье племя Бродников и их вождя Плоскыню.
После 1240 г., когда все Восточные Славяне стали данниками Золотой Орды, степные казачьи земли и Приазовье, на Дону и на Днепре попали в границы татарской империи. По типу, привычкам и роду жизни Казаки мало отличались от других степных народов, переходящих из кочевого в оседлый быт. В царстве хана Бату они оказались, наравне с Половцами-Кыпчаками, своими людьми. Ставши от первой встречи с Монголо-татарами их союзниками. Казаки имели возможность беспрепятственно проживать на прежних местах оседлым военным народом. Ханы со временем поручили им надзор за отдельными участками северной и западной границ. Земледельцы же из их среды должны были доставлять Татарам плоды своих трудов. В Ипатьевской летописи сохранилась часть записи о казачьем племени Болоховцев (под № 1241 г.). Даниил Галицкий «на не болшую вражду держа, яко от Татар болшую надежду имеаху», а к тому же еще, завоеватели не тронули их городков и поручили Болоховцам «да им орютъ пшеницу и проса».
Эти новые «татарские люди» издавна были христианами, а первые ханы не притесняли инаковерующих. В 1261 г. киевский митрополит Киприан, по предложению хана Беркая, основал в городе Сарае епископию для ордынских христиан. Одно время ее центр находился в Переяславе и тогда епископы носили титул Саранских и Переяславских, но потом его. пришлось перенести назад в Сарай и епископы стали называться Саранскими и Подонскими. Богослужения в храмах совершались на церковно-славянском языке, а деловая переписка с митрополитами на языке русском.
Оседлое казачье население выставляло очередные ополчения, которые располагались на границах или принимали участие в походах на запад, но из его же среды выходили своевольные и подвижные группы, совершавшие самостоятельные набеги на соседей. Может быть, поэтому в Литве и в Польше о Казаках сложилось представление, как о племени мало зависавшей от ханов и составлявшем как бы отдельную орду.
Таким образом, все Казаки могли долгое время считаться ордынскими. Исключение составляли только те, что скрылись в горах между Кабардинцами (зто будущие Гребенцы и Горские Казаки), но иногда и они привлекались на службу отдельным ханам. Старинный русский историк Болтин пишет: «В 1282 г. Баскак татарский Курского княжения» призвав Черкас из Бештау или Пятигорья, населил ими Слободы под именем Казаков». Но служба в этой области оказалась им не по душе и они ушли в Канев «к Баскаку, который назначил им место к пребыванию ниже по Днепру. Тут они построили себе городок, или приличнее острожек и назвали Черкасы, по причине, что большая часть их была породою Черкасы» (листки основной Лаврентьевской летописи за этот год, по какой то причине, бесследно исчезли). Но Черкасами назывались и тогда и после также Казаки, вышедшие с . Кавказа. По персидской географии Гудуд ал Алэм (982г.), северо-западная часть Кавказа называлась «Землей Касак», а источники более поздние (Герберштейн, Матвей из Мехова) указывают, что в Пятигорье проживали и Черкасы христиане, говорившие на славянском диалекте.
В Ермолинской летописи под годом 1445 значится: «тое же весны царь Махмет и сын его Мамутяк послали в Черкасы по люди и прииде к ним две тысячи Казаков». Без сомнения, речь здесь идет о стране Черкасской, о том самом Пятигорье. В ином случае, по правилам древнего слога, стояло бы «послали в город в Черкасы».
В то время, когда баскак призвал Казаков из Пятигорья, правителем западных областей царства Золотой Орды или Дешт и Кыпчак был темник Нагай. Казаки в его войсках играли заметную роль и, по мнению казачьего историка Е. П. Савельева (История Дона), своими подвигами способствовали росту его военной славы. Современник Нагая, Грек Пахимер (История императоров Михаила и Андроника) рассказывает, что темник сумел основательно отатарить местное население днепровско-донецких степей. Там все стали носить татарскую одежду, переняли татарские обычаи, язык и все вместе стали так сильны, что легко разбили войска хана, пытавшегося принудить их к послушанию.
После Нагая, при крымских ханах Гиреях, О. К. выступают, как Казани Перекопские и Белгородские. Из них же набирались отряды охраны черноморских колоний Генуи. В уставе колоний предусмотрены их права и обязанности.
В известную эпоху такими же ордынскими можно считать и Донских Казаков. О них можно многое узнать из посланий московских митрополитов к приходам Червленного Яра на Среднем Дону (от начала XIV в. до 1560 г.). Об участии этих Казаков в Куликовской битве говорит извлечение из какой то старинной летописи, сохранявшееся в записях Вкладной книги часовни на Лубянке в Москве: «Там в верховьях Дона народ христианский воинского чину живущий, зовомии Козаци», выступил по стороне Московского князя Дмитрия Донского, «с радостию стретающа его со святыми иконами и со кресты, поздравляюще ему о избавлении своем от супостатов и приносяща ему дары от своих сокровищ, иже имяху у себя чудотворные иконы в церквах своих». Запись во Вкладной книге Донского монастырях говорит и об участии их в самой битве: «Того ради последи прославися образ Пресвятыя Богородицы Донския, зане к великому князю Димитрию Ивановичу Донские Казаки, уведав о пришествии благоверного вел. князя Димитрия Иоановича в междуречьи Дону и Непрявды, вскоре в помощь православному воинству пришли бяше и сей Пречистыя .Богоматери образ в дар благоверному вел. князю Димитрию Иоановичу и всему православному воинству в сохранение, а на побеждение агарян вручиша».
Пишет об этом и Краткая Московская летопись, которая, по словам Ригельмана, «напоминает нам, что перед сражением Московского вел. князя Дмитрия Ивановича с Мамаем, поднесена ему Донскими Казаками икона Донская». А в родословной Татарской истории он же находит: «Когда татарская сила начала упадать, то Казаки, видя, что Россияне начали явно противиться Татарам, также напали на них всеми своими силами».
Причиной этих выступлений послужили междоусобия наступившие в царстве Дешт и Кыпчак, борьба всех против всех и вытекающие из этого постоянные насилия со стороны враждующих между собою татарских улусов.
Когда начались столкновения между разными претендентами на главенство в империи, ханы особенно стали привлекать к себе на службу многие казачьи роды. Они формировали из них свои дружины и ценили Казаков не меньше, чем своих знатных родственников, огланов, князей и мурз. В XV в. О. К. составляли многочисленный социально-племенной слой в друживших между собою Крымской и Нагайской ордах. В то время как Донские Казаки вынуждены были оставить ок. 1395 г. берега своей реки, Перекопские, Белгородские, Нагайские и Азовские Казаки оставались с Татарами до прихода на северные берега Черного моря завоевателей Турок. Тогда О. К. оставили ханов, признавших власть турецкого султана, перекочевали к границам В. Княжества Литовского, а частично и к ушедшим раньше на московские «украйны» Донцам.
Это произошло в конце пятнадцатого столетия, а через полвека все они начали дружное возвращение на те днепровские и подонские юрты, которыми владели при Татарах и которые испокон веков считали своим «Присудом».
Судя по Запорожцам и всем жителям Дона, Терека и Урала, О. К., за небольшим исключением, живя среди Татар, сохранили свои Прежние внешние и духовные черты. В массе своей они пришли назад на Старое Поле христианами с древнеславянской речью, на которой все же несколько отложилось влияние татарских диалектов.

Когда в Орде начались междоусобия Казаки, жившие вдали от правящих центров, много страдали от своеволия ордынских шаек. Это побудило их принять участие в восстании Московского князя Димитрия. Однако, разгром войск Мамая на Куликовом Поле (1380 г.) не принес освобождения для Руси и стал роковым для Казаков: Татары принудили их очистить берега степной части Дона и переселиться не только в его верховья, но и дальше на север вплоть до Камы, Сев. Двины и Белого моря. Днепровские и Перекопские Казаки отложились от Крыма после того, как ханы покорились власти султана, т. е. в конце XV в., Азовские же оставались на местах до начала XVI, а потом, рассорившись с Турками, перекочевали ближе к Северской земле. Там они объединились с общиной Казаков Белгородских.
Последними ушли от ханов Ордынские Нагайские и Ордынские Астраханские Казаки, соединившиеся с Донцами только во второй половине шестнадцатого столетия. От этих дат жизнь Казаков оказалась связанной с судьбами великих княжеств Московского и Литовского. В условиях постоянной турецко-татарской угрозы, явилась необходимость служить двум династиям: Рюриковичам в Московии и Гедиминовичам в Литве. Протестом против этой необходимости явилось образование двух казачьих «речных республик» на Дону и на Нижнем Днепре, которые послужили крепкими очагами возрождающейся казачьей независимости и главными центрами объединения казачьей народности.
Однако, на родную землю и в родную среду возвращались не все Казаки. Многие роды и семьи остались на насиженных за столетие местах Московии, Литве и Польше. Они с готовностью служили интересам в. князей, царей и королей принимали их щедрые монаршие милости, в виде «жалований», «привилеев», земельных поместий, дворянства, шляхетства, роднились с семьями Русских, «Литвы», Поляков и постепенно растворялись в их среде. Дети и внуки казачьих эмигрантов оставались также и на далеком севере. Привыкнув к суровому климату, они двинулись небольшими группами на-восток через горы и сплошные массы изобильных лесов. Промышляя пушным зверем и покоряя местные .племена, они усвоили для московских царей огромные пространства Сибири. В первое время они еще помнили о связях с Донскими Казаками, называли себя «сынами Тихого Дона», и положив начало ряду новых военных общин, стали именоваться Казаками Терскими, Уральскими, Сибирскими, Забайкальскими и т. д. Единые по происхождении они оказались разделены огромными пространствами, жизнь их потекла по свои особенным путям. На следующем историческом этапе XVI-XVI1I вв. главная казачья масса выступает в качестве Донцов и Запорожцев, возвратившихся с Днепра на исконную Землю Касак в Приазовье под именем Казаков Черноморских в конце восемнадцатого века.

Н. Д. Гостев «Об употреблении казаками в качестве самоназвания слова казара
и о других, производных от него слов»

г. Москва
Аннотация. Из истории мы знаем о существовании в древности могущественного государства под названием Хазарский каганат. Традиционно оно датируется VI-X веками. Правда, некоторые ученые выдвигают более смелое предположение о последней дате – XIII век. «Нет сомнений, что в сильно сузившихся границах оно (т.е. Хазарское государство – Н.Г.) продержалось еще как минимум двести лет, то есть до середины XII в., а возможно – хотя и более сомнительно – до середины XIII в.» [11, с.131].
До недавнего времени происхождение хазар, именуемых в старых документах славянского происхождения казарами или козарами, представляло из себя загадку. Сложность поиска корней хазарской культуры состояла, по замечанию исследователей, в том, что ни один из современных народов не считает себя потомками древних хазар [10]. Сегодня практически все исследователи пришли к мнению, что хазары являлись одним из тюркских племен. Основания этому были извлечены из сведений арабских авторов об употреблении хазарами тюркского языка.
Хотя теперь исследованию истории Хазарии посвящено не так мало книг, однако чаще всего они охватывают лишь одну сторону жизни хазар. В основном у исследователей вызывает интерес обращение части хазар в иудаизм и их последующая судьба (см., например, [8] и [11]). Однако, согласно свидетельствам арабских авторов, хазары-иудеи были религиозным меньшинством, что признается и современными историками. Двумя наиболее крупными религиозными группами в Хазарии являлись христиане и мусульмане. Аль-Масуди: «Если бы мусульмане и христиане вошли бы в соглашение, царь не имел бы средств [противостоять им]» (цитата по [11, с.53]).
В отношении хазар-иудеев существует мнение, что они, мигрировав с приволжских земель на Запад, осели на Украине и в Польше, образовав там многочисленные еврейские поселения [11]. Но куда же делась оставшаяся, и при том бо'льшая часть хазар? Даже, несмотря на все происходившие войны, многочисленное население Хазарии не могло бесследно сгинуть во мраке времен, как это часто полагают. Неужели бежавшие хазары-иудеи единственное живое свидетельство существования Хазарского каганата?
Возможно, приводимый ниже материал поможет пролить свет на судьбу неиудейской части жителей Хазарии.

Мнение о родстве летописных козар или казар (напомню, что именно так именуются в документах хазары) и казаков высказывались уже давно. Ему следовали многие ученые мужи XVII-XVIII веков. Знаменитый архиепископ Белорусский Георгий (Кониский) в конце XVIII века писал: «Воины сии … переименованы от царя греческого Константина Мономаха из Козар – Козаками, и таковое название навсегда уже у них осталось» [1]. Однако сторонниками такого взгляда на происхождение казаков никаких подтверждений в обосновании своего мнения выдвинуто не было. Единственное, чем обосновывалась связь казаков с хазарами – это близость слов казаки/козаки и казары/козары. Отсутствие серьезной аргументации дало повод противникам такого генезиса казачества совсем отказаться от всестороннего анализа выдвинутого предположения. На смену поискам XVII-го – XVIII-го веков исторических предков казаков пришла теория об их происхождении от беглых русских крепостных крестьян(1). Между тем, обращение к казачьей этнографии дает весьма интересный материал, опровергающий мнение о беспочвенности отвергнутой теории и заставляющий более внимательно к ней отнестись.
Мнение об идентичности казаков и хазар было поддержано Носовским Г.В. и Фоменко А.Т. в «Империи»: «козары или хазары – это просто старое название … казаков … Легендарные хазары никуда не исчезали, как это считается в романовской истории. Они живут до сих пор на своих прежних землях под своим же именем – казаки» [9, с.117].
Речь идет об общинах Днепра, Дона и Яика. К сожалению, осталась неохваченной община на Тереке. Казачья община на Волге была уничтожена слишком давно и поэтому сведений по ней никаких нет.
До сих пор в обиходовом языке казаков старейших общин(2) присутствуют яркие следы использования ими в качестве самоназвания слова, которым летописи и другие старые документы именуют хазар.
На Яике (совр. р. Урал) хорошо известно слово казара', употребляющееся, хотя и реже, как этноним наряду с собственно казаки (в отличие от этнонима русские, которое до недавнего времени вовсе не было распространено среди казаков). В уникальном «Словаре говора уральских (яицких) казаков» под редакцией Н.И. Малечи говорится следующее: «КАЗАРА, казарра, -рре, собир., иногда шуточно или пренебреж., - уральские казаки». В качестве иллюстраций употребления этого слова приводятся такие примеры: «Што ето мужики обиждаются, кода их музланами дразниют? Нас вон назовут казарой да еще мокрожопой, а нам, мотри, вроде как-то приятно. Скв. Горяченные вы, казара! – Что делать? Быват! «Уралец», 1898, № 46. Казарра – ча сделашь? Батенька ррадимый! Вот она де порода-то рразинска! Вот де! Ур. Иногда сами казаки говорили про себя: все вот сами наделали казара. Оз. Казара за Родину погибнуть готовы были. Казара, особенно уральцы, дисциплинисты были. Чап. М/с. = Буд., Куш., Инд., Сер.» [2]. Интересно, что последний пример наглядно показывает уверенность яицких казаков, что именем казара называются все вообще казаки, а не они лишь одни.
В качестве эквивалента слову казаки слово казара использовалось в разговорной речи не только самими казаками. Как второе название казаков, его знало и население соседних губерний. О широком распространении этого этнонима может свидетельствовать использование Дмитрием Фурмановым, костромским крестьянином по происхождению, абсолютно не знакомым с культурой региона до времени гражданской войны, слова казара в обессмертившем его имя романе «Чапаев» (1923 г.) [12].
В годы советской власти слово казара стало использоваться на Яике в качестве брани, но сохранило при этом свою специфику. Оно по-прежнему применялось исключительно к казакам. Нестор Малеча отмечал по этому поводу: «Употр. неказаками (иногородними) как бранное слово, обычно с прибавлением эпитета «проклятая» и т.п.». Показательны и приводимые им примеры такого употребления слова: «Казара проклята, на говне распята! (фольк.). Ур. А иногородни отвечали: «У-у, казара уральска!» Сер. Ах вы, казара проклята, только бы драться вам, бить всех! УВВ, 1871, № 42» [2]. Не правда ли, довольно выразительно?
Выселенные после разрушения Сичи Екатериной II с Днепра на Кубань запорожские казаки образовали Черноморское Войско, вошедшее в XIX веке в состав новосозданного Кубанского казачьего Войска.
Жители кубанских станиц, преимущественно бывшего Черноморского Войска(3), употребляют слово козарлю'га, эквивалентное слову казачина, означающего удалого казака, молодца, и обычно употребляемого в сочетании с «матерый» или «щирый». Факт этот хорошо известен и, также как и в случае с яицким этнонимом казара, зафиксирован в специальной литературе [3, с.111]. Кроме того, подтверждается он и информаторами (например, казаком Пластуновской станицы Еремичевым Н.Е. и др.).
На его раннее употребление запорожскими казаками указывает наличие этого слова в казачьем фольклоре уже XVIII века. Так в песне, повествующей о разгроме Екатериной II Запорожской Сичи, поется:
«Васюринскый козарлюга та пье в корчми, гуляе,
Свого пана кошового батьком называе.» [4, с.58].

Несколько хуже обстоит дело с донцами. В донском словаре Миртова отмечено слово казарно' с пометой аналогичной той, которую поставил в своем словаре Н.М. Малеча – «собир. пренебр.» и толкованием «о казаках» [5]. В недавно изданном словаре донского казачества, «составленного по материалам последних лет», ни самого слова казара ни его производных, в т.ч. и слова казарно «при сборах при подготовке этого словаря обнаружено не было» [6].
Однако по устному сообщению ряда информаторов – донских казаков (например, Сахарова В.) на Дону (по крайней мере, раньше) все-таки употреблялось слово казарлю'га, с таким же смыслом, как и запорожцами. С уверенностью нельзя сказать, самостоятельно ли оно для Дона, или это – результат влияния запорожцев. Но все-таки пример с казарно' указывает на бытование и среди донцов исходного слова казара.

И на Дону и среди бывших запорожцев Кубани слово казарлюга/козарлюга рассматривается как естественное производное от слова казара, хотя информаторы и не отметили его бытование. В известной литературе об этом также ничего нет. Хотя в настоящее время слово казара сохраняется только на консервативном Яике, однако наличие его некогда в лексиконе донских и запорожских казаков, в свете всех имеющихся данных, представляется бесспорным.
Стоит заметить, что большинство опрошенных высказались отрицательно к идее происхождения или какой-то связи казаков с хазарами, поскольку считают хазар иудеями, а Хазарский каганат враждебным государством. Однако нетрудно заметить, что это есть лишь сформированный в последнее время на основе научных (и не только) изысканий образ. В таких условиях продолжающееся до настоящего времени бытование слов казара и козарлюга говорит об исконном наличии этих слов в казачьем лексиконе, о независимости их от идеологических пристрастий.
На глубокую древность употребления казаками этнонима казара указывает и то обстоятельство, что он был широко распространен на обоих полюсах первоначального ареала казачьего расселения – Днепра на западе и Яика на востоке. Причем, что интересно, ввиду большой удаленности двух казачьих Войск друг от друга(4) , а также наличия существенных различий в их культуре, и особенно в религиозной жизни, связи между яицкими и запорожскими казаками были чрезвычайно редки. В связи с этим говорить о влиянии какой-то одной группы казаков на другую не приходится.
Интересно, что яицкое слово казара стоит во множественном числе. Именно поэтому Нестор Малеча сделал отметку «собир.», т.е. «собирательное». Это заставляет задуматься о том, какова же была форма единственного числа. Никогда форма единственного числа не употребляется в разговорной речи. О том употреблялась ли она раньше, сказать сложно, поскольку в письменных источниках она не зафиксирована.
Итак, сделанные выше наблюдения этнографического характера, говорят о древности этнонима казара и об исконности его применения по отношению к казакам. Как для казаков, так и для окружавших их народов слова казаки и казара были равнозначны и использовались ими как синонимы(5).
Все это касается только старейших казачьих общин. Об употреблении в казачьих войсках, созданных уже Российской Империей, имени казара данных нет.
Стоит отметить другую временну'ю лакуну, на этот раз применительно к запорожским казакам. Хорошо известно, что запорожского казака отличала от других казаков длинная прядь волос на голове – оселедец. Но ведь также хорошо известно, что оселедцы носили киевский князь Святослав Игоревич и его дружинники. Временной разрыв между этими двумя примерами такой же, как и в нашем случае – 500 лет.
К этому следует добавить изоляцию Яицкого Войска после «опустения» берегов Волги в конце XVII века.
Однако, несмотря на столь интересные этнографические данные, вопросу о соотношении летописных казар и казачьей казары не было уделено абсолютно никакого внимания ни в исследованиях посвященных Хазарскому каганату, ни в исследованиях посвященных истории казачества. Насколько мне известно, ни одна статья, пусть даже критическая, относительно происхождения в казачьем лексиконе такого своеобразного этнонима как казара и производных от него слов, не появлялась в печати. На фоне повышение интереса как к истории хазар, так и к истории казаков такое положение вещей не вызвать недоумение не может.
Надо понимать, сталкиваясь с такими словами, находящимися в употреблении у казаков, ученые приходят в полное замешательство, и вот от чего. Все имена и названия, производные от летописного имени хазар, сегодня однозначно связываются с хазарами. В Восточной Европе, например, существуют поселения Казара, Козаров, Козаржевск и т.д., основателями которых считаются хазары: «На Украине и в Польше очень много древних топонимов, происходящих от слов «хазар» и «жид» (еврей): Жидово, Козаржевск, Козара, Козаров, Жидовска Воля, Жидадице и т.д. Некогда это были, наверное, деревни или временные лагеря хазарско-еврейских переселенцев на Запад (цит. по 94)» [11, с.147]. Из этого естественно сделать вывод о, пусть пока неясных, связях казаков с казарами, т.е. хазарами. Тем более что на такую связь существуют прямые указания самих казаков. Автор «Истории о донских казаках» А.И. Ригельман критикует одно такое свидетельство: «Сия сказка (рассказы донских казаков о начале Донского Войска – Н.Г.) точно весьма подобна басням Сечевских, то есть Запорожских, Козаков, как они о себе объявляли, что будто б и их войско начало свое возымело чрез вышедшего из Польши некоего человека, именем Семена, роду Казарского» [13]. К тому же наблюдается и территориальное соответствие районов проживания казаков той территории, которую занимал древний Хазарский каганат. И тут обнаруживаются хронологические противоречия, из-за существующей в истории временной лакуны. Ведь конец Хазарского каганата традиционно относят к X веку. Иные исследователи к XII или даже XIII веку. Но и столь поздняя датировка не спасает, т.к. появление в летописях слова казак относится лишь к XV веку(6) .
Все эти обстоятельства, видимо, основательно смущают исследователей, раз до сих пор не только вопрос о явной связи казаков с хазарами старательно обходился стороной, но даже и сам по себе вопрос о судьбе хазар-христиан и хазар-мусульман после распада Хазарского каганата. Но основным фактором, заставляющим прекращать всякое изучение ранней истории казаков, является довлеющая с XVIII века над умами ученых басня о беглохолопском происхождении казаков.
Вопреки подобным ошибочным суждениям, все имеющиеся в настоящее время сведения показывают, что казаки, по крайней мере, трех старейших общин являются потомками жителей Хазарии, тем самым бесследно исчезнувшим из официальной истории христианским и мусульманским большинством хазар арабских авторов.
Во избежание кривотолков, особенно это касается определения этнической составляющей хазар-иудеев, хазар-христиан и хазар-мусульман замечу, что Хазарский каганат был многонациональным государством, куда входили не одни только хазары. С течением времени подданные народы могли принять на себя имя хазар, что могло особо проявиться при контактах их с внешним (по отношению к Хазарии) миром. Но даже относительно самих хазар можно привести такое свидетельство Истахри: «Хазары … разделяются на два разряда, один называется кара-хазар, они смуглы так сильно, что их смуглота отдает в чернь, они словно какой-либо разряд из Индии. Другой разряд – белые, красивые и совершенные по внешнему виду» (цитата по [11, с.20]). Однако исследование происхождения народов, населявших Хазарию, выходит за рамки настоящей статьи.

Категория: Мои статьи | Добавил: hohol (30.04.2010)
Просмотров: 2001 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Приветствую Вас Гость