ПРОИСХОЖДЕНИЕ КАЗАЧЕСТВА И УКРАИНСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ШЛЯХТА Прежде чем искать авторов этого знаменитого письма, необходимо обратить внимание на самих украинских казаков начала XVIII века. Они отнюдь не были крестьянами, как это подавали исторические исследования советского периода. Более того – вся «казацкая проблема» в польском обществе тех времен была проблематикой части феодального класса, выведенной из сословных прав особенностями польского же законодательства. Во времена Великого княжества Литовского все украинское дворянство – «бояре» – разделялось на три категории: бояре-шляхта (от старонемецкого «geschlecht» – «благородный»), бояре-слуги (собственно дворянство) и бояре путные (сопровождали татарские, литовские и вообще любые посольства в степи, а также исполняли обязанности гонцов – они-то первые и заказаковали). При этом бояре были тесно связаны с мещанством местечек при замках, в которых служили и часто переходили из одного состояния в другое и обратно – литовское законодательство это позволяло. После Люблинской унии 1569 года Украина вошла в состав Польской Короны и, естественно, на ее земли распространилась польская юридическая система. Бояре-шляхта стали просто шляхтой со всеми сословными правами, а все остальные были записаны в «посполитые» – с полной потерей юридических прав рыцарского сословия. Ко времени написания письма турецкому султану украинское казачество существовало уже более ста лет. Первоначально это были те же бояре-слуги и бояре путные, а также мещане, которые спускались за пороги Днепра или по Южному Бугу и заготавливали здесь рыбу, птицу, зверя (это и называлось «казаковать»), – а добытое продавали на украинских рынках. Простой крестьянин, не боярин, не мог заняться этим прибыльным промыслом, – иначе он сам оказался бы на рынке, на этот раз татарском, в качестве невольника. Разница между «замковой службой» и казачеством состояла только в способе получения средств к жизни: замковые бояре жили с «грунтов» (земельных наделов), а казаки – с промыслов за порогами; так что бояре – не шляхтичи легко меняли свой статус на мещанский, становясь в действительности казаками. Достаточно быстро казаки перешли к ограблению караванов, которые отклонялись от установленных правительством дорог: «дорожный примус» того времени принуждал купцов проезжать только через строго определенные города, что облегчало для правительства сбор пошлин. Так, в 1545 году киевские казаки по наущению киевских купцов в урочище близ нынешней Полтавы разграбили богатейший крымско-турецкий караван, который уклонился от установленного маршрута Казикермен–Черкассы–Киев–Остер и дальше на территорию Великого княжества Московского и пытался пройти до Москвы степями. Литовское правительство возместило только убытки самого крымского хана, а киевский воевода, скорее всего, и был инициатором этой акции. Почти сразу же литовская администрация начала использовать казаков в борьбе с татарами. Каневский и Черкасский староста (1507–1535 годы) Евстафий Дашкевич на доходы от обеих должностей нанимал казаков для несения сторожевой службы и для участия в боевых действиях. Вот здесь и начинается активное участие в казачестве украинской шляхты. Многие современники указывают, что украинские шляхтичи среднего достатка – не паны – посылали своих сыновей за пороги, к казакам, чтобы там они обучились воинской науке, воинским хитростям и рыцарской отваге. К концу XVI века количество шляхты среди казаков доходило до половины от их общего числа. Многие известные предводители украинского казачества, такие как Самуил Кишка, Яков Бородавка (настоящая фамилия – Нерода), Петр Конашевич-Сагайдачный, Тарас Федорович (запорожское прозвище – Трясило), да и сам Богдан Хмельницкий, а также многие другие, в действительности являлись представителями украинской шляхты; их юридический статус в этом смысле не вызывал никаких сомнений у польского правительства, что прослеживается по документам. О том, насколько сильно казачество вошло в жизнь украинской шляхты, свидетельствует хотя бы тот факт, что корогвы (эскадроны) легкой конницы на украинских землях назывались «казачьими», хотя в них служили только шляхтичи. ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ТВОРЧЕСТВО КАНЦЕЛЯРИИ ЗАМКОВОГО СУДА Запорожская Базавлуцкая Сечь в первой трети XVII века представляла собой пограничную крепость, где несли сторожевую службу 1000 реестровых казаков. Одни сидели в засадах на переправах через Днепр, часть стояла в крепости для быстрого реагирования. Казаки же, выписанные польским правительством из реестра, занимались хозяйственной деятельностью на зимовниках. Ни тот, ни другой род занятий не оставлял времени для художественного творчества. «Письмо запорожцев турецкому султану» написал кто-то из украинских шляхтичей, связанный с казачеством, и, конечно, не на Базавлуцкой Сечи. Где же? Кроме воинской службы, приемлемой для шляхтича, признавалась только профессия юриста, поскольку она была связана с функционированием самого шляхетского государства. При всех украинских замках существовали замковые суды, а при судах – канцелярии. Вот там-то и процветала культура украинского бурлеска. Для примера, в замковой книге за 1643 год Житомирского замка в числе прочего вписана жалоба бакалавра (приятеля канцеляристов) о ночном разбойном нападении на житомирскую школу, где бакалавр преподавал. Нападение совершила «купа немалая людей своєвольних чоловика до двох», требуя от потерпевшего, чтобы тот «забув ходити до Гарашка» (в корчму). После рассказа о произведенной стрельбе из пушек и других боевых операциях констатируется, что горемыка бакалавр «за ласкою Божою» остался живой и по-прежнему «ходить до Гарашка». Так писала шляхетская молодежь. А вот произведение старшего поколения. В казацкой летописи, законченной в 1636 году в Переяславе, приведено якобы настоящее письмо польского короля Сигизмунда III Ваза турецкому султану Осману II по поводу Хотинской войны, в действительности – произведение польского канцеляриста: «…Тебе Алхеру великому, заслепленному противников Божию, кобыльников негодному поганину тонущему, сыну чортовскому, дидычу пекельному, потомков Люципера, Велзавула, Антихреста, от века проклятому сыну…». Юмор здесь сомнительный, но, скорее всего, именно это письмо является прототипом «Письма запорожцев турецкому султану». Итак, установлено, кто первый составил «Письмо запорожцев…» – украинский шляхтич-канцелярист, связанный с казачеством, – и где оно писалось – в канцелярии одного из замковых судов, где подобное творчество процветало. ПИСЬМО – ЛИЧНОЕ ОСКОРБЛЕНИЕ СУЛТАНУ Осталось узнать, когда «Письмо…» было написано, а также, имя какого султана было проставлено в нем первый раз. Поскольку основная часть письма описывает события Хотинской войны 1621 года, казалось бы, что оно должно быть составлено сразу по ее окончании и адресовано Осману II. Но такой вариант не является вероятным. Казачество тогда занимала только одна проблема – восстановление православной церковной иерархии, утраченной в результате Брестской церковной унии 1596 года. Желание казаков и православного духовенства исполнил в 1620 году Иерусалимский патриарх Феофан III: проезжая через Киев в Москву, он высвятил митрополита и епископов для Киевской митрополии. Феофан III был подданным Османа II и, возможно, действовал с его согласия. Составлять пасквиль на турецкого султана в те дни не стал бы ни один православный украинский шляхтич. Следует вглядеться в текст самого письма. В нем нет ни одного оскорбления ислама или подвластных султану народов. Все оскорбительные выпады нанесены только самому турецкому султану. Казаки хорошо знали, что в Стамбуле варят бузу и подают ее в задних комнатах торговых лавок («ієрусалимский броварник»), ведь Стамбул часто посещали украинские кобзари. Но откуда казаки могли знать, что на скрытых плавнями маленьких островах Нижнего Египта еще со времен фараонов выращивают свиней (это в свое время как-то было связано с культом Осириса; «Великого і Малого Єгипта свинар»)? Такое могли знать только жители самой Османской империи, причем далеко не все. В общем тоне письма прослеживается мысль, что османский султан не может быть правителем исламского суннитского мира! Данное послание – своеобразный политический донос мусульманской верхушке подвластных султану народов. Запорожские казаки только один раз усомнились в праве турецкого султана быть предводителем мусульманских народов. И вот при каких обстоятельствах. «НЕЗАЛЕЖНЫЙ» КРЫМ И ЗАПОРОЖСКИЕ КАЗАКИ Когда в 1622 году в Стамбуле янычары убили султана Османа II, на турецкий престол взошел его дядя Мустафа, человек недалекий. В 1623 году его сверг брат Османа II Мурад IV (по обычаю, он казнил трех своих братьев, но оставил в живых четвертого – Ибрагима, – поскольку сам не имел детей). Этим беспорядком на османском престоле решили воспользоваться крымский хан Мухаммед-Гирей III и его брат, калга (буквально – «заместитель»; правитель всего, что не принадлежало к домену хана, всегда – брат хана), Шагин-Гирей, чтобы избавиться от зависимости от османских султанов, что было неизменной мечтой крымских ханов. Они пришли к власти весной 1623 года, когда османское правительство свергло хана Джанибек-Гирея, и тут же начали истреблять своих противников. В том же году польское правительство назначило старшим (гетманом) над казаками Михаила Дорошенко, из рода татарского происхождения. Видимо, между братьями и казаками уже тогда существовала какая-то договоренность. В следующем, 1624 году новый султан Мурад IV послал турецкий флот восстанавливать на ханском престоле Джанибек-Гирея, но запорожские казаки в течение месяца два раза (3,5 тысяч и 7,5 тысяч казаков) приплывали к Стамбулу, разграбили и сожгли его околицы. Флот был отозван для обороны города, а Мухаммед и Шагин Гиреи уничтожили турецкие войска в Крыму и даже взяли Кафу. В том же году Шагин-Гирей заключил с Войском Запорожским низовым мирный договор, который включал в себя обязательства о взаимной военной помощи в случае нападения на одного из союзников. Шагин же добился от польского правительства разрешения казакам на участие в крымской междоусобице. БАХЧИСАРАЙ И ПЕРЕКОП В 1625 году казаки под предводительством гетмана Марка Жмайла воевали с поляками, выдержали осаду у Курукова озера, после чего старшим (гетманом) снова был назначен Михаил Дорошенко. В феврале 1626 года, когда польский сейм решал казацкий вопрос, крымское войско во главе с самим ханом Мухаммед-Гиреем III напало на Подолье, что повлияло на решение, а точнее, нерешение сейма по указанному вопросу. С момента своего с братом прихода к власти Шагин-Гирей воевал с правителем Буджакской орды мурзой Кантемиром, как и Гиреи, потомком Чингисхана. Кантемир вышел из вассальной зависимости крымскому хану и султан Мурад IV использовал его, чтобы занять войной вышедших из повиновения братьев, поскольку сам в это время тоже был занят войной – с иранским шахом Аббасом I. Наконец весной 1628 года во время похода Шагин-Гирея в Буджак его войско было там разбито наголову, Шагин-Гирей бежал в Крым, а мурза Кантемир гнался за ним «в тропы» (примечая смятую траву). В Крыму тем временем восстали притесняемые братьями мурзы. Султан Мурад IV направил в Кафу Джанибек-Гирея. Положение Мухаммед и Шагин Гиреев было критическим. Они собирали верных им мурз, а войска Кантемира осаждали Бахчисарай, где находились братья. Однако, отступая, Шагин успел снестись с запорожскими казаками. Гетман Михаил Дорошенко с реестровыми казаками (в реестре тогда было 6 тысяч казаков) немедленно отправился в Крым. Здесь следует заметить, что казаки – это пехота, в нашем случае – драгуны (пехота на лошадях). Беспрепятственно пройдя опустошенный Кантемиром Перекоп, они окружили себя табором, и таким порядком двинулись к Бахчисараю. Кантемир кинулся против них. 6 дней Войско Запорожское двигалось к Бахчисараю, постоянно выдерживая битвы от Кантемира. В этих сражениях войска Кантемира были так разбиты, что тому пришлось бежать в Кафу. Однако и у казаков погибло около тысячи человек, и сам гетман был ранен пулей одного из турецких солдат и во время перехода умер. Это про него поется: «Попереду Дорошенко веде своє військо, Військо Запорізьке, хорошенько». Освобожденные Мухаммед и Шагин Гиреи собрали войско и с казаками двинулись к Кафе. Здесь они наголову разгромили войско Кантемира, так что тот о-двуконь бежал в город, причем по въезде в город конь сдох. Полтора месяца казаки и татары хана осаждали Кафу, но тут подошел турецкий флот, который вез Джанибек-Гирея. Увидев его – а Джанибек перед этим 13 лет правил Крымом, – много мурз и татарской черни перешли на его сторону. Мухаммед-Гирей III бежал, а запорожские казаки, окружив себя табором, вернулись к Перекопу без потерь., затем и на Сечь. Именно в год описываемых событий и могла только быть составлена первая редакция «Письма запорожцев турецкому султану» – в следующем году запорожцам не удалось пройти Перекоп, а в 1630 началось очередное казацкое восстание, занявшее внимание казаков. А в 1628 году и запорожцы, и Шагин-Гирей были еще полны надежд. Кто-то из тех казаков, кто вернулся на волость, в одном из городов Южной Киевщины, или в Киеве, поделился своими планами со знакомыми – и в канцелярии местного замкового суда была составлена эта язвительная сатира на турецкого султана – но не Мурада IV – действительно «никем не победимого воина» – а на Османа II, потерпевшего сокрушительное поражение в Хотинской войне 1621 года, брата нынешнего султана. ГДЕ РЕДАКТИРОВАЛИ «ПИСЬМО...» «Письмо запорожцев турецкому султану», как и письмо самого султана запорожцам, были в первый раз написаны в 1628 году украинским православным шляхтичем, канцеляристом замкового суда одного из городов Киевщины. Вторая и окончательная редакция письма была составлена, скорее всего, в Генеральной канцелярии Гетьманщины в 1670-е годы. На эту мысль наводит следующая фраза из письма султану: «Невгоден єси матери вірних християн». Понятно, какой «матери». Этот оборот свидетельствует о хорошем знакомстве автора и читателей с особенностями великорусской бранной лексики и явственно указывает на Гетманщину после Переяславской рады 1654 года. Вторая редакция «Письма…» подписана именем кошевого отамана Ивана Сирка. Известный исследователь запорожской старины Дмитрий Яворницкий связывает написание «Письма…» со следующими событиями. ВТОРОЙ ПОХОД В КРЫМ Зимой 1674 года армия из 15 тысяч янычар, посланных султаном Мехмедом IV и 40 тысяч татар, предводительствуемых крымским ханом Селим-Гиреем I, пыталась взять Чертомлыкскую Сечь. Надежда султана и хана на то, что в зимнюю пору, под Рождество, на Сечи будет мало казаков, не оправдалась: запорожцы готовились к походу и на выборы кошевого отамана собралось до 10 тысяч человек. Двое «предателей» тайной калиткой провели 10 тысяч янычар в Сечь, где запорожцы расстреляли их из куреней, а после порубили остаток, а хан с войском, слыша выстрелы, не осмелился приблизиться к Сечи, боясь обычных казацких воинских хитростей (вроде прорубей, присыпанных соломой и припорошенных снегом). На следующий год Иван Сирко, избранный той зимой кошевым отаманом, повел 20 тысяч запорожских казаков в Крым. Он не пошел к Перекопу: казаки-характерники наворожили стойкий и сильный западный ветер, который вынес воду из залива Сиваш в Азовское море (Сирко и сам был известный характерник), после чего казацкое войско вброд перешло обмелевший Сиваш и рассыпалось по Крыму, разорив все, что успели. Тогда же Иван Сирко написал Селим-Гирею I письмо, хотя и полное иронии и сарказма, но все же вполне соответствующее тогдашнему дипломатическому этикету. Вот образец подлинного запорожского письма: «…Не мыслили бо мы, Войско Низовое Запорожское, входить в войну и неприязнь с Вашей Ханской Милостью и со всем крымским панством (государством. – Авт.), если бы не увидели ее начало с вашей стороны. Ваша Ханская Милость, послушав дурного совета сумасбродного и умалишенного цареградского визиря, а за ним и приказа Светлейшего и Вельможнейшего султана своего, начали с нами войну прошедшей зимой… И так как ваши действия огорчили нас и доставили нам, Войску Запорожскому, досаду, то мы, по примеру давних пращуров, и братьев наших, решили постараться за обиду и огорчение воздать, и отомстить Вашей Ханской Милости и всему Ханству равным за равное, но не тайно, как вы сделали, а открыто, по-рыцарски…». После возвращения запорожских отрядов к лагерю на берегу Сиваша, откуда Иван Сирко писал указанное письмо, казаки отбили атаку подоспевшего войска Селим-Гирея I, после чего благополучно перешли все еще мелкий Сиваш и вернулись в Чертомлыкскую Сечь. ОБОРОНА ЧИГИРИНА В 1677 году 120-тысячная турецко-татарская армия осадила гетманскую столицу Правобережной Украины Чигирин, который обороняло почти 30 тысяч человек (24 тысячи русского войска и около 5 тысяч украинских казаков). Тяжелая осада длилась три недели, пока не подошла 57-тысячная русско-украинская армия (32 тысячи русского войска и около 25 тысяч украинских казаков гетмана Ивана Самойловича), которая в битве под Бужином разгромила 40–50-тысячный корпус янычар и татар, после чего войско Ибрагима-паши сняло осаду и отошло за реку Ингул. Тогда то в Генеральной канцелярии Войска Запорожского и был составлен второй вариант письма запорожцев турецкому султану, приведенный в начале статьи. Он не мог быть составлен после лета 1678 года, когда туркам таки удалось взять Чигирин и хвастаться, собственно говоря, было уже нечем. Этот вариант можно считать окончательным, потому что вскоре «Письмо…» было напечатано. ОБОРОНА ВЕНЫ Не достигнув других успехов, кроме взрыва пороховых погребов в Чигирине, захваченном турецкой армией, султан Мехмед IV все же посчитал свою задачу выполненной и обратил свое внимание на Австрию. В 1683 году он направил государю Австрии, германскому императору Леопольду I письмо, наполненное вызовом и угрозами: «Против тебя, Император, мы посылаем тринадцать царей и миллион триста тысяч воинов. Эта невиданная армия, не знающая пощады, сотрет с лица земли твою жалкую Империю. Повелеваем тебе ждать Нас в своей столице Вене и приготовить свою голову для отсечения. Пусть сделает то же самое и никчемный польский король. Будут истреблены и все твои приближенные, и все неверные повсюду, где только ступит Наша нога. А ваших детей и стариков Мы прежде будем с наслаждением мучить, а потом предадим без пощады позорной и жалкой смерти. Тебе же и польскому королю Мы дадим жить ровно столько, сколько нужно, чтобы вы убедились в правдивости Наших обещаний». Мехмед IV послал к Вене более чем 100-тысячную армию под предводительством главного визиря Кара-Мустафы. Император Леопольд I уехал из города, а австрийские войска под командованием генерал-лейтенанта герцога Карла Лотарингского отошли на северный берег Дуная, где герцог поджидал войска немецких князей и польского короля Яна III Собесского. Вену обороняли 11 тысяч солдат и около 5 тысяч вооруженных горожан и студентов Венского университета. Осада города турецкими войсками продолжалась 2 месяца. Туркам удалось захватить полевые укрепления перед городом и выйти непосредственно к городской стене: возникла угроза ее взрыва, поскольку янычары считались одними из лучших специалистов минной войны. Ко всему, в городе началась эпидемия дизентерии, от которой погибли многие его защитники, в том числе и один из организаторов обороны столицы бургомистр Андреас Либенберг. Кто и когда доставил в осажденную Вену письмо кошевого отамана Ивана Сирка султану Мехмеду IV, – неизвестно. Скорее всего, оно попало в окружение Карла Лотарингского от одного из украинских православных шляхтичей, бывших в составе посланных Яном Собесским вестников о своем скором прибытии. Как бы там ни было, в штабе герцога сочли это письмо чрезвычайно полезным для поднятия боевого духа венцев, особенно после жестокого письма самого султана, и нашли способ переслать его в осажденный город. Австрийцы хорошо знали запорожских казаков, которые боролись с их общим врагом – турками. В 1594 году император Рудольф II даже передал Войску Запорожскому императорские знамена, которые казаки поместили в числе своих клейнодов и выступали под ними в походы. Письмо Сирка было отпечатано отдельной листовкой и пользовалось успехом среди защитников города. Пару строк они вставили и от себя: «Султан, развратного турецкого цесаря сын,… ты сидишь в норе, словно чертенок, или куроцап, который свое гнездо в войне меняет на другое, из чего видно, что ты дурак, а тот, которого ты называешь слугой (король Ян III Собесский) – храбрый, могущественный монарх и непобедимый король». Венцы очень ждали короля Яна Собесского. Наконец тот подошел с 20-тысячной кавалерией. Войска союзников достигли 70 тысяч, и они решились дать битву. Карл Лотарингский передал номинальное командование объединенными силами польскому королю. В ходе битвы польская кавалерия, лучшая в Европе, быстро разбила турецко-татарскую конницу, однако попала в совершенно непригодную для наступления местность и остановилась. Дело решило наступление императорских и саксонских войск на левом фланге. В ходе битвы турецкая армия была целиком разгромлена, и двухмесячная осада Вены закончилась. «Письмо запорожцев турецкому султану», напечатанное отдельной листовкой на немецком языке в 1683 году, до сих пор хранится в фондах Венской национальной библиотеки. * * * В конце XIX века известный русский художник Илья Репин, сам родом из казаков Слобожанщины (регион Украины), обратился к теме запорожских казаков, характер которых наиболее полно он решил выразить через их отношение к любой власти. Картину он писал долгих четырнадцать лет: с 1878 по 1891 год. «До этого времени не мог ответить Вам – писал он одному из своих товарищей во время работы над картиной, – а во всем виноваты «Запорожцы», ну и народец же! Когда же писать, голова идет кругом от их шума и крика... Недели две с половиной – только с ними, не могу расстаться – веселый народ. Чертовский народ!.. Никто на целом свете не чувствовал так свободы, равенства и братства...» Свою картину художник назвал «Запорожцы пишут письмо турецкому султану Ахмеду III» и в виде писаря изобразил своего хорошего знакомого, известного исследователя запорожского казачества Дмитрия Яворницкого. Картина сделала сочинение первой половины XVII века, писанного рукой безвестного шляхтича, известным на весь мир, и мало кто знает, как оно послужило жителям Вены при обороне столицы от турецкого неприятеля. Украинская история неожиданно и часто переплетается с историей окрестных народов; и история с «Письмом…» – не единственный случай. Мирный договор в Андрусове 1667 г. между Россией и Польшей разделил Украину на две части- Правобережье отошло к Речи Посполитой, а Левобережье с Киевом воссоедино с Россией. В связи с этим появилось два гетмана. Гетман Правобережной Украины Петр Дорошенко ( 1627- 1698 гг.), пытаясь обьединить под своей булавой обе Украины, пошел под протекторат султана Мухаммеда IV, правившего в 70-е годы ХVII в. Против этой авантюры выступили запорожцы во главе со славным кошевым атоманом Иваном Сирко. Иван Дмитриевич Сирко или, как его называли немцы, "Zirk" , крымский хан "Урус шайтан" - "русский черт", и крупнейший европейский полководец ХVII в., герой Вены, польский король Ян III Собесский, "славным русским воином", был действительно человеком исключительной личной храбрости и талантливым военоначальником. Лихой рубака, неуравновешенный, не признающий никакой дисциплины - он был типичным представителем разгульной казацкой вольности. Его именем татары в Крыму пугали детей. Дата его рождения неизвестна. Титул полковника Войска Запорожского он носил с 1654 г. До смерти в 1689 г. Сирка участвовал в 50 сражениях и только в трех был побежден. При всех выдающихся способностях, атаман так и не освоил "грамматическую премудрость", и до конца жизни остался неграмотным. Д.И. Яворницкий (1850- 1940 гг.), академик Укр. Ак. Наук, знаток истории запорожского казачества, в работе, посвященной И.Д. Сирко (С-Пб., 1894 с. 94- 98) изложил свою версию событий, связанных с написанием письма султану. ( Д.И. Яворский, в роду которого были поляки, до революции писал свою фамилию через "Э", а после революции - через "Я", производя ее от слова "Явор" по украински "клен".) Летом 1675 г. между Крымом и Войском Запорожским было заключено перемирие. Вероломно нарушив его, крымчаки "изгоном" напали на Сечь, намереваясь захватить богатую добычу и полон. Благодаря счастливой случайности ( какой-то казак поднял Сечь по боевой тревоги) сечевики успели приготовиться к обороне. Крымчаки попали в засаду и понесли большие потери. Около 3000 татар было взято в плен. Возмущенные клятвоотступничеством хана, казаки послали в Бахчисарай гневное письмо, обвиняя хана и его окружение в вероломстве, и заявили, что намерены отомстить крымскому улусу. Но в отличие от хана сделают это не тайно, а открыто. Данное письмо было обнаружено в архивах Бахчисарая, и его подлинность не вызывает сомнений. Оно было опубликовано и оказалось выдержанным в рамках дипломатического этикета. Списки с него по рукам не ходили. В отличии от истории письма казаков к крымскому хану, история письма запорожцев султану была запутана. В ней факты и легенды переплелись так тесно, что отделить одно от другого весьма трудно. После поражения, нанесенного казаками ханскому войску, в Бахчисарае, видимо, не было достаточного контингента боеспособных войск для обороны Крыма от возможного ответного удара казаков. Хан оказался вынужденным обратиться за помощью к сюзерену - султану Порты. По каким- то причинам Мухаммед IV не смог выслать войска на поддержку вассалу, и осенью 1675 г. он ограничился резким демаршем в адрес запорожцев. Подлинного текста этого ультиматума не удалось обнаружить ни в России, ни в архивах Стамбула. Д.И. Яворницкий рассматривал письмо султана как типичный апокриф, но очень близкий по духу к стилю эпохи. Списки этого "письма" имели хождение на Украине еще в конце ХIХ в. Д.И. Яворницкий приводит текст по одному из наиболее ранних списков ХVII в. "Султан Мухаммед IV запорожским казакам! Я, султан, сын Мухаммеда, брат Солнца и Луны, внук и наместник Бога, владелец царств Македонского, Вавилонского, Иерусалимского, Великого и Малого Египта, царь над царями, властитель над властелинами, необыкновенный рыцарь, никем непобедимый воин, неотступный хранитель гроба Иисуса Христа, попечитель самого Бога, надежда и утешение мусульман, смущение и великий защитник христиан - повелеваю Вам, запорожским казакам, сдаться мне добровольно безо всякого сопротивления и меня Вашим нападением не заставлять беспокоиться" Султан турецкий Мухаммед IV. Ультимативный тон "ноты" султана возмутил казаков и их атамана И. Сирко. Можно представить, как изощрялись они в остроумии, составляя ответ владыке Порты. Согласно преданиям, письмо писалось под известным на Украине могучим запорожским дубом, на острове Верхняя Хортица. Дуб патриарх дожил до недавнего времени. По списку последней четверти ХVII в., опубликованному Д.И. Яворницким, текст ответного письма запорожцев звучал так: "Запорожские казаки турецкому султану! Ты, шайтан турецкий, проклятого черта брат и товарищ, и самого люцеперя секретарь, якой ты в черта лыцарь? Чорт выкидае, а твое вийско пожирае. Не будешь ты годен сыны христианские пид собой маты, твоего вийска не боимось, землею и водою будем биться с тобою. Вавилонский ты кухарь, македонский колесник, иерусалимский броварник, александрийский козолуп, Великого и Малого Египта свинарь, армянска злодиюка, татарский сагайдак, каменецкий кат, самого гаспида внук и всего свету блазень, и нашего Бога дурень, свинячя морда, кобыляча сука, разницка собака, нехрешений лоб, хай бы взял тебя чорт. От так тоби казаки видказали, плюгавче. Невгоден еси матери вирных христиан! Числа не знаем, бо календаря не маем, месяц у неба, год у князя, а день такой у нас, як и у Вас, поцелуй за то ось куда нас! Кошевой атаман Иван Сирко Зо всим кошем запорожским". Для тех, кто не знает украинский язык, переведем: Броварник- пивовар, сагайдак- козел, блазень- шут, паяц, кухарь- повар, гаспид- чорт, кат- палач. Характер юмора казаков достаточно очевиден. Кроме точки зрения Яворницкого, по вопросу и дате и обстоятельствах написания письма, имелись другие высказывания. Так, некоторые историки конца ХIХ в. считали письмо подлинным и связывали его с именем султана Ахмата III ( 1703- 1730 ). Но эта дата оказалась несостоятельной, так как сохранились списки письма, датированные 1697 г. В 1963 г. сотрудница Пушкинского Дома Коган- Тарковская М.Д. в специальной статье о письме запорожцев утверждала, что списков письма ХVII в. нет, и написано оно было в 70- 90 гг. ХVIII в. Она почему то не задумалась над тем, что если в конце ХХ в. она не нашла списков письма конца ХVII в., то это обстоятельство вовсе не означает , что их тогда не было. В специальной литературе неоднократно отмечалось наличие списков конца ХVII в., бытовавших еще в конце ХIХ cтолетия. И.М.Шаповал в 1965 г. утверждал, что письмо было написано, но никуда дальше своего коша "ради вьедливости" не было отправлено. И.Е. Репин впервые узнал о существовании письма в 1878 г. в подмосковном имении Абрамцево, где собирались поэты, художники и артисты. Историк Н.М. Костомаров горячо одобрил замысел И.Е. Репина написать картину на эту тему. Осенью 1880 г., когда Репин вернулся в Москву после поездки по Запорожью, к нему зашел Л.Н. Толстой и порекомендовал придать картине более глубокий смысл, отразить русский национальный характер, отвагу, дух, смелость сечевиков. Д.И. Яворницкий, профессор Московского Университета, начал консультировать И.Е. Репина по вопросам оружия, одежды, быта казаков середины ХVII в. Над картиной художник работал 11 лет. И закончил ее только в 1891 г. В центре картины Репин изобразил атамана И. Сирко с трубкой в зубах. Прототипом для него явился станичник Василий Олешко, которого Репин встретил на Кубани. Современники отметили, что в создании внутреннего облика прославленного атамана определенную роль сыграл генерал М.И. Драгомиров, весельчак и балагур. В фигуре писаря И.Е. Репин увековечил своего друга - Д.И. Яворницкого. Высокий казак с забинтованной головой был списан с известного одесского художника М.Д. Кузнецова. Прототипом молодого красивого парня, стоящего слева с пищалью за спиной был внучатый племянник М.И. Глинки. Усач с перевязанной правой рукой - сохранил облик художника - Я.В. Ционглинского. Налево от писаря- бурсак, сбежавший на Сечь от бурсацких наук, запечатлел черты художника П.Д. Мартыновича. Обнаженный казак, возле которого лежат игральные карты, изображен так потому, что по сечевой традиции банкомет, во избежание шулерства, во время игры снимал рубаху. На столе возле писаря - глиняный кувшин с зеленоватой поливой, найденный при раскопках на территории Сечи. Он был запечатан и полон горилки ХVII в., которая была выпита. Сразу после вернисажа картина "Запорожцы" вызвала огромный интерес. В прессе появились восторженные отзывы, публика давала картине самую высокую оценку. Взыскательный к себе И.Е. Репин на этот раз остался доволен. Но в хоре восторженных голосов прозвучали отдельные отрицательные высказывания. Л.Н. Толстой, Н.С. Лесков, Н.Н. Ге не поняли замысла картины и не увидели в ней смысловой нагрузки. А Н.С. Лесков писал, что "Запорожцы" - полный провал художника. Эта критика, очевидно, весьма субъективная, глубоко огорчила И.Е. Репина. Своим оппонентам он писал, что хотел передать "…ассоциацию народа в борьбе с врагом". Картина И.Е. Репина полюбилась народу не только в нашей стране, но и за рубежом. На международных выставках в Чикаго, Будапеште, Мюнхене, Стокгольме и других городах Европы она всегда пользовалась огромным успехом. Она вошла в золотой фонд русского патриотическо-реалистического искусства. В последнее время появилась новая информация о истории создания "Письма". Немецкие литературоведы обнаружили в библиотеках и архивах Вены, Будапешта, Софии, Кракова, Белграда списки этого письма на польском, немецком, сербском, болгарском и других языках, датируемых 70-ми годами XVII в. Русские и украинские списки оказались вольными переводами антитурецкого памфлета, получившего в те годы широкое распространение в странах Юго-Восточной Европы. Они, эти списки, имели своей целью сплотить народы этого региона перед угрозой турецкого нашествия. В каждой стране они принимали национальный колорит. Когда, где, кто и при каких обстоятельствах создал протограф памфлета - до сих пор не выяснено. Учитывая, что он получил быстрое и широкое распространение, можно предположить, что его составили в недрах спецслужб одной из стран Ю.-В. Европы, которая и позаботилась о его распространении Это едва ли удалось бы сделать какому-нибудь частному лицу. Совершенно очевидно, что "Письмо" не было отправлено султану, так как никто бы не решился передать его владыке Порты. Да оно и не было ему предназначено. По-видимому, в украинском предании об атамане И.Д. Сирко, как авторе письма, сохранились отзвуки реальных событий. Совпадают даты писем, хранящихся в архивах ряда стран Ю.-В. Европы - 70-е годы XVII в. с традиционной датой письма запорожцев 1675 г. Вполне вероятно, что источником украинского письма был какой-то польский список (или списки), текст которого был легко понятен запорожцам. Текстологическое изучение украинских списков письма запорожцев, хранящихся в библиотеках бывшего СССР показало, что в них звучат польские слова, что говорит о польском протографе, который был известен запорожцам. Письмо запорожцев - это украинский вариант общеевропейского феномена, сохранивший накал международных конфликтов последней четверти XVII в.