| Летом 1664 года на Правобережье вспыхнуло новое восстание, которое возглавил Сулимка. Оно было направлено против Польши и ее союзника Павла Тетери. Предводитель восстания послал своего казака Федора из Балабановки к Сирко, прося о помощи и называя кошевого атамана “братом”, но тот как будто отказал. Здесь следует отметить, что Сулимка обратился к Сирко слишком поздно, к тому же не договорившись предварительно, когда начинать восстание. Из-за этого кошевой атаман не смог вовремя подойти ко Торговице и ограничил свои действия районом Городища и Умани. А свидетельства гетмана Петра Дорошенко указывают на то, что Сирко принимал активное участие в антипольском восстании 1664 года и вместе с Сулимкой они “страшную войну начали в Украине“. Пишет об участии Сирко в этом восстании и мемуарист Юхим Ерлич.
Восстания на Правобережье стали одной из основных причин провала похода Яна Казимира на Сиверщину. Сирко воевал тогда по всей Черкасской области (Городище, Канев, Корсунь, Медведевка, Смела, Чигирин и т.д.), оборонял Бужин, громил войска одного из наилучших за всю историю Польши полководцев – Стефана Чарнецкого, который прославился чрезвычайной жестокостью при подавлении национально-освободительной борьбы украинского народа. В Брацлаве и Чигирине Сирко даже захватил сокровища гетмана Тетери, чем резко уменьшил популярность гетмана среди иностранных наёмников.
Летом 1664 года кошевой атаман потерпел поражение в битве против польских войск под Городищем, причем пошли слухи о его гибели. Скорее всего, именно тогда он получил ранения, следы которых можно было увидеть на его костях и через 300 лет. Возможно, именно это послужило причиной его отъезда с Сечи. В начале ноября 1664 года Сирко побывал в Харькове и Белгороде. В 1664-1665 и 1667 годах Сирко был полковником Харьковского полка. По другим данным, он был полковником харьковского полка в 1667-1668 годах.
Одним из условий Андрусевского перемирия 1667 года между Россией и Польшей было установление двоевластия над Запорожской Сечью. Иван Сирко не принимает и это решение и выступает против Москвы и против Речи Посполитой. Он продолжает активные военные действия против татар, совершает походы на владения крымского хана. Один из масштабнейших походов состоялся осенью 1667 года, когда Иван Сирко и кошевой атаман Иван Рог повели несколько тысяч казаков на крымское ханство. Казаки прошли по всему полуострову за неделю. Пленные татары рассказывали, что Сирко повел казаков от Кафы к Ширинбаевским улусам, т.е. к владениям самых влиятельных мурз-феодалов. Когда подошли свежие силы хана, началась великая битва, которая продолжалась три дня и две ночи. Казаки несли большие потери, но еще большие потери были у ханских орд. Летописец Самовидец записал последствия этого похода так: “Козаки орду зламали, і мусив хан уступати”. Запорожцы тогда освободили почти две тысячи пленных. Полторы тысячи невольников пошли на Запорожье. Узнав о разгроме ханских владений, татарские войска находящиеся в то время на территории Украины, повернули назад в Крым.
После походов 1667 года Иван Сирко осел на Слобожанщине, которая не контролировалась Брюховецким. Зиму 1667 – 1668 годов он провел в слободе Артемовке (рядом с Мерефой), где жила его жена София с сыновьями Петром и Романом и двумя дочками.
В начале 1668 года на Левобережной Украине началось антимосковское восстание, которое поддержал Брюховецкий, надеясь сохранить гетманскую булаву. И хотя Сирко не испытывает симпатии к Брюховецкому, он поднимает восстание на Слобожанщине и идет с небольшим отрядом к Днепру. Сирко поддержали города Цареборисов, Маячки, Змеев, Валки и Мерефа. Он объединяется с повстанцами и затем возглавляет их. Во время этих действий Сирко заручился поддержкой казаков с Дона и подружился со Степаном Разиным. В марте 1668 года Сирко, которого избрали харьковским полковником, привел свой трехтысячный отряд к Харькову, где сразу же вспыхнуло восстание. Но царский гарнизон был хорошо вооружен, и повстанцам пришлось отступить. Под Ахтыркой произошло сражение, результаты которого историки описывают по-разному. В одних источниках говорится, что повстанцы потерпели серьезное поражение. Другие источники утверждают, что Сирко разгромил российские войска под Ахтыркой и Полтавой. После этих событий Иван Сирко возвращается на Запорожье.
В 1666 году правобережным гетманом становится Петр Дорошенко, который пытается бороться за объединение украинских земель. Сирко поддерживает его и по приказу Дорошенко идет походом на Крым, разбивает татарского мурзу Батыршу и нового претендента на булаву Суховея (Суховеенко). Имеются данные о четырех походах в Крым на протяжении 1668 года. Во время третьего похода было уничтожено три тысячи ордынцев, а полтысячи захвачено в плен. Четвертый поход знаменит тем, что запорожцы вместе с калмыками напали на ханскую столицу Бахчисарай.
В 1669 году Дорошенко заключил союз с султаном Мухаммедом IV, который не одобрила часть Украины. Не принял этот союз и Сирко. В этом же году Иван Сирко возвращается на Сечь и с того момента борьба против Османской империи, Крымского ханства и ногайских орд полностью поглощает его. Он не только проводит военные действия, но и показывает себя как политика. Воспользовавшись формальным протекторатом российского и польского монархов над Сечью, Сирко добивается финансовой помощи для Запорожья от двух государств. 28 июля 1670 года Сирко пишет письмо царскому военачальнику Г. Ромодановскому, в котором сообщает об успешном походе на крепость Очаков.
Сирко от имени “низовцев” посылает в Варшаву послов. Так в письме Михаила Вишневецкого к Сирко от 12 июня 1671 года содержится благодарность за то, что было послано посольство Олексы Полезанка, и выражается надежда на то, что Сирко будет под протекторатом Речи Посполитой. Позднее Ханенко и другие казацкие полковники приняли присягу на верность Речи Посполитой, о чем и был послан в Варшаву соответствующий документ от 6 сентября 1671 года. На первом месте среди запорожских полковников стоит подпись Сирко.
В том же 1671 году в Брацлаве Сирко виделся с будущим королем Речи Посполитой Яном Собеским, который хорошо знал атамана и так писал о нем: “Сірко чоловік дуже тихий, поступливий, лицарський і, здається, дуже зичливий, має велике довір’я в козацькому війську”.
В письме от 1 октября 1671 года один шляхтич писал: “Теперь так тянутся к Сирко, как было при Хмельницком, когда все к нему тянулись”.
В то время кошевой атаман громил ногайские орды под Белгородом. В своем письме от 23 декабря 1671 года король Михайло Вишневецкий благодарил Сирко за это и выражал надежду на то, что он и дальше будет воевать против “бусурманов”: “чтоб Украина, золотой край, цвела в полном мире”.
В начале 1672 года Сирко вместе с бывшим молдавским князем Хинкулом ударил по Молдавии, которая тогда была подконтрольна турецкому султану, и овладел ее столицей – городом Яссы. Тогда же Хинкул передал ему молдавский престол: “Хінкул Сірка, як свата свого, бо дочку свою віддав за сина Сірка, посадив на молдавському господарстві, як чути”. Этими действиями Сирко напоминал Богдана Хмельницкого, который после успешного похода на Молдавию добился брака своего сына Тимоша с дочкой молдавского князя, чтобы позже он стал правителем Молдавии. Но в связи с важными причинами Сирко вынужден был оставить молдавский престол и спешить на Левобережную Украину.
В 1672 году левобережного гетмана Демьяна Многогрешного обвинили в предательстве царя и выслали в Сибирь. Встал вопрос о новом гетмане Левобережной Украины. На этот раз Сирко решил добиваться булавы, надеясь на широкую поддержку жителей левобережных полков. За его спиной стояло Запорожье. Ивана Сирко хорошо помнили на Слобожанщине, где тогда жила его семья. Хорошая слава шла о нем и на Правобережье. Но Сирко, без сомнения, был очень неудачной кандидатурой с точки зрения Москвы. Ей нужен был послушный исполнитель на месте гетмана. Для такой роли идеально подходил, как метко выразился Шевченко, “дурный Самойлович“, корыстный, завистливый и склонный к интригам. Именно этими качествами воспользовалось российское правительство, сговариваясь с Самойловичем. Вначале князь Ромодановский пригласил Сирко в Курск, чтобы тот лично передал ему влиятельного белгородского мурзу Тенмамбета, взятого в плен три месяца назад в Куяльнике.
29 апреля 1672 года Сирко, получив заверения в безопасном проходе, двинулся в путь из Сосницы в сопровождении зятя Ивана Сербина и нескольких верных людей. На пути из Новых Санжар его перехватил полтавский полковник, сторонник Самойловича, Федор Жученко. Он арестовал и отправил Сирко в кандалах в Батурин. Через несколько дней Самойлович со своими приспешниками передал царю письмо с доносом на атамана. Таким образом, российские власти получили желанный повод. Царь Алексей Михайлович велел Ромодановскому привезти арестанта в Москву, так как стало известно, что “генеральна старшина й усе Військо Запорозьке та голота прагнуть обрати на гетмана Івана Сірка“. Вскоре Ивана Сирко вывезли из Москвы и отправили в Сибирь, в Тобольск.
Для запорожских казаков арест и ссылка любимого полководца были тяжелым ударом. Сечь сразу же отправила специальное посольство в Москву. “Полевой наш вождь добрый и правитель, бусурмана страшный воин должен быть отпущен, — писали в своей челобитной запорожцы, — для того, что у нас второго такого полевого воина й бусурман гонителя нет“. Запорожцы сообщали: когда в Крыму узнали, что “страшного в Крыму промышленника и счастливого победителя, который их всех поражал и побивал и христиан из неволи освобождал“, — знаменитого Сирко, забрали с Украины, то татарские мурзы начали чаще и чаще нападать на Сечь.
В это время Османская империя начала войну в Восточной Европе. Турецкие войска успешно продвигались на север. Это вызвало тревогу европейских государств, которые спешно начали формировать антитурецкую коалицию. Польские дипломаты настойчиво требовали, чтобы царь освободил кошевого атамана и 21 мая 1673 года Алексей Михайлович в письме польскому королю пишет об освобождении Ивана Сирко и о приказе ему напасть на Крым. Сирко блестяще выполнил это задание. Его войска напали на турецкую крепость Тягиню (сейчас – г. Бендеры), взяли Измаил и Очаков. В письме от 4 октября 1673 года Сирко сообщал царю о разгроме ордынцев, которые шли Муравской дорогой на Полтаву, о походе казаков Днепром на Тавань (сейчас – Каховка). Но недолго продолжалась эта служба царю.
Сирко поддерживал связи со Степаном Разиным, давал убежище в Сечи его соратникам. Особенно широкую известность получила история с самозванцем Симеоном Алексеевичем, будто бы сыном Алексея Михайловича. Симеон прибыл на Сечь в 1673 году. Это вызвало переполох в Москве, где еще помнили Лжедмитрия I, который вышел именно из Сечи, и других самозванцев. В 1674 году к Сирко прибыло царское посольство с требованием выдать самозванца, но атаман отказался. Он попросил поддержки у обоих гетманов и только после того, как Ивана Сирко не поддержал ни Петр Дорошенко, ни Самойлович, а угроза нависла над членами его семьи, Лжесимеона пришлось выдать царю.
1674 год вошел в историю Украины как один из самых кровавых. Тогда турецкое войско, действуя вместе с ордынцами, захватило Ладыжин и Умань, и вырезало и забрало в плен почти всё их население. Сирко, как мог, помогал правобережцам, но ему не хватало силы, чтобы ударить по мощной турецкой армии. Кошевой атаман очень надеялся на Самойловича, который мог бы повести в бой левобережные полки и российские войска. Однако Самойлович отказался выступать совместно с Сирко и отправил в Умань только 6 тысяч казаков во главе с полковником Мурашко, обрекая их на гибель. Этого Сирко не простил Самойловичу до конца жизни. Об этом свидетельствуют его письма к Яну Собескому (от 18 марта 1675 года) и к Самойловичу (от 5 октября 1678 года). В письме Самойловичу говорится: “Адже ви, старатливо повернувши від Лисянки назад з тодішнього воєнного походу й обіцяної ладижинцям та уманцям оборони, замість своєї щирості запхнули дірку одним нашим братом, добрим і відважним лицарем Мурашкою, що за добре здоров’я вітчизни й Ладижина і життя своє там поклав, а ви сам, стоячи наче журавель на купині, здалеку продивлявся до Ладижина й Умані, що там діятиметься, добре огородившись для захисту свого здоров’я наметами, щоб не залетіла звідти від вітру якась куля і йому в розкішних перинах, як павичу в краснопістрявому пір’ї, не зашкодила”.
Польский мемуарист Емоловский вспоминает о неудачных попытках 1674 года галги-султана, т.е. командующего войска Крымского ханства, второго после хана человека, переманить Сирко на свою сторону. В других источниках можно найти сведения о разгроме войсками Сирко армии галги-султана под Таванью. В октябре 1674 года он возглавил восьмитысячное войско, включавшее 2 тысячи запорожцев, 2 тысячи донских казаков под командованием Пимченко, 4 тысячи калмыков, и ударил по Крыму. Действующая в то время на территории Украины орда, узнав о событиях в Крыму, вынуждена была возвращаться назад.
В 1674 году судьба свела Ивана Сирко и Мазепу, который тогда служил гетману Дорошенко. Мазепа был послан в составе посольства с дарами и ясыром (пленниками) к крымскому хану и турецкому султану. На Ингуле посольство перехватили запорожцы и привезли на Сечь. Запорожцы хотели убить руководителя дипломатической миссии, но за Мазепу заступилась казацкая старшина.
В 1674 году Иван Сирко говорил: “Тепер у нас чотири гетьмани: Самойлович, Суховій, Ханенко, Дорошенко, та ні від кого нічого доброго нема; вдома сидять і тільки християнську кров проливають за гетьманство, за маєтності, за млини”.
В 1675 году кошевой атаман отправил царю послание с просьбой об увольнении с воинской службы. Он писал: “Много время, не щадя голови своей, промышлял я над неприятелем, а тепер я устарел, от великих волокит, от частых походов и ран изувечен, жена моя и дети в украинском городке Мерехве скитаются без приюта, от татар лошадьми и животиною разорился, а мне, Ивану, теперь полевая служба стала невмочь, присмотреть за стариком и успокоить его некому. Милосердный государь. Вели мне, холопу своему, с женишкою и детишками в домишке пожить, чтоби, живучи порознь, вконец не розориться й при старости бесприютно не умереть; вели мне дать свою грамоту, чтоби мне, живучи в домишке своем, утеснения ни от кого не было”. Но Москва хотела и дальше использовать талантливого полководца в войнах с крымским ханством. В своей грамоте царь отвечал, что когда “воинские дела станут приходить в успокоение“, только тогда “мы тебя пожалуем, в доме жить позволим“. И Сирко продолжал воевать, говоря так: “И ныне, при старости моей будучи, не о воинстве, только одна мысль — до остатних дней моих против того неприятеля нашего древнего противность чинити и доставати готовым“.
Весь 1675 год казаки Сирко стерегут границы, обороняют переправы, сообщают о действиях ордынцев властям Батурина, Москвы и Варшавы, проводят наступательные операции при участии донских казаков, калмыков и черкесов. При этом Сирко постоянно демонстрирует свой полководческий талант. Вначале года Сирко посылает отряд под командованием Мисько и Волошина в Очаков. 28 апреля он сам идет в поход, разбивает орду на Кучманской дороге и освобождает около тысячи пленников. Возвращаясь назад, атаман встретил другую орду возле Ингула и снова одержал победу. В августе 1675 года Сирко со своим войском тайно форсировал Сиваш и неожиданно ударил по Крыму, захватив несколько городов и дойдя до Бахчисарая. Хан вынужден был спасаться бегством. Обманув ордынцев, Сирко прорвался обратно на Сечь через Сиваш с богатой добычей и большим количеством спасенных невольников.
Летописец Величко рассказывает о неудачной попытке турецких войск в 1675 году захватить Сечь, где тогда был Сирко. После ночного боя из 15 тысяч янычаров спаслось только 3 тысячи, а потери казаков не превышали 50 человек (хотя к цифрам потерь нужно относиться с некоторым скептицизмом, сама битва скорее всего имела место). Именно с этим эпизодом связывают письмо султана Мухаммеда IV к запорожцам и легендарный ответ казаков, запечатленный на картине Репина. По совету историка Яворницкого Репин ввел в свое полотно образ Сирко. Правда, первые похожие образцы такого письма известны еще со времен Хотинской войны 1621 года.
Гетман Самойлович отказывается поддерживать Сирко в походах. В этом же году гетман Дорошенко, убедившись, что союз с Турцией не оправдал надежд, ищет новых союзников и обращается к Сирко. Несмотря на недавнюю вражду, Сирко идет на переговоры с Дорошенко и 20 октября 1675 года приезжает в Чигирин вместе со своим отрядом, а также с донскими казаками Фрола Минаева и калмыками Есинея. После торжественной встречи Дорошенко объявил о своем переходе “под царскую руку” и присягнул в этом кошевому атаману 22 октября. Он также передал Сирко булаву, знамя и другие клейноды, но тот оставил их правобережному гетману. Тогда же Сирко и Дорошенко сообщили об этом событии Самойловичу, отправив ему свои письма. 25 октября Сирко уезжает из Чигирина. Заключая такой союз без ведома левобережного гетмана Самойловича и царя, Сирко очень сильно рисковал. Да и не все сечевики приняли союз с теряющим влияние Дорошенко, но прибыв на Сечь, Сирко находит общий язык с запорожцами. В это время о чигиринском соглашении узнает Самойлович. Он спешно отправляет в Москву новые доносы на Сирко. Царское правительство не признает присяги Дорошенко, требуя передачу гетманских клейнодов Самойловичу, а также предупреждает Сирко о недопустимости таких действий. Однако атаман не отрекается от союза с Дорошенко и всячески помогает ему. Дорошенко теряет гетманскую булаву, но благодаря прошениям Сирко остается в Соснице, а не отправляется в Сибирь. Правда, не долго: уже в 1677 году Дорошенко оказывается в ссылке в Вятке.
Иван Сирко также поддерживает отношения с Варшавой, не обращая внимания на неоднократные предупреждения Москвы и Батурина. Он надеется на нового короля Польши Яна III Собеского, которого знал лично. Ян Собеский придавал большое значение Сечи в своих планах войны с Османской империей, не раз посылал на Сечь своих представителей, помогал казакам материально и финансово. Существует письмо, в котором король просит Сирко прислать запорожское посольство на заседание сейма и на свою коронацию, которая должна состояться в Кракове 2 февраля 1676 года.
Тем временем Османская империя в 1677 году перешла в наступление на Надднепрянщине, приближаясь к Киеву. Султан планировал уничтожить Сечь и поставить свои крепости вдоль Днепра до Кодак. В царской грамоте об этом говорилось так: турки “там конечно город делать мислят, в чем он (Кодак) оберегает, сохрани Боже, как то место они неприятели осядут, то уж ни єдиного в Запороги казаха не пропустят й уже на них будет невозможно наступать й водою в землю их ходить, что й на море уж не пропустят казацких челнов; только на то место из городов малороссийских ход на море, а инуды никуды нельзя… А как в Кодаке будет городок татарской, то, сохрани Боже, весно пропадет Запорожье, но уже из малороссийских городов полем й водою всегда на обед й на вечер приходить станут, потому что Кодак близко малороссийских городов”.
Чтобы усилить свои позиции, турецкие власти выпустили из тюрьмы Юрия Хмельницкого и объявили его правителем Украины. Он собирал свое войско и отправил своих посланцев к Сирко. В это время царь не спешил помогать Сечи. Была вероятность того, что с Сечью поступят так же, как с Уманью и Ладыжином, т.е. оставят на разграбление турецким войскам. И хотя в начале 1677 года запорожцы провели несколько удачных операций против Османской империи, было ясно, что удара всего ордынского войска Сечь не выдержит. Также нужно отметить, что после Освободительной войны многие казаки перешли на «волость», на земли Гетманщины, т.е. Сечь была ослаблена. В России на престол взошел царь Федор.
|