Уже к концу XVI века запорожское казачество перестало быть диковинным, экзотическим явлением для Европы. Украина, входившая в состав Речи Посполитой, начинает играть все более важную роль в межгосударственных отношениях стран Старого Света. И, несмотря на то, что запорожские казаки были подданными польского короля, они очень часто вели самостоятельную политику в военной сфере без оглядки на Варшаву. Так, после ряда их удачных походов в 80-х годах XVI века (в первую очередь после взятия и разрушения турецкой крепости Бендеры в 1583 году), ватиканская дипломатия решила привлечь запорожцев к участию в «Священной Лиге» — союзе христианских государств, обеспокоенных усиливающейся экспансией турок-османов в Европе. Польша, в лице ее короля, трансильванского князя Стефана Батория, в отношении Порты занимала примиренческую позицию. Напуганный приготовлениями турок к войне после победы казаков в Бендерах, он приказал казнить 31 запорожского казака, участвовавшего в этом походе, в присутствии турецких дипломатов. Война с Московией в Ливонии интересовала Стефана Батория куда больше, потому он и старался не портить отношения с султаном. Несмотря на блестящую победу союзного христианского флота над турецким у мыса Лепанто в 1571 году, уже через четыре года Венецианская республика теряет остров Кипр. Османская империя в 1585 году заключает с Венецией, имевшей мощный флот, мирный договор, после чего все старания папского престола укрепить позиции «Священной Лиги» (в том числе и привлечением к нему запорожцев), оказались бесполезными. Турецкая дипломатия одержала верх. Но уже в 90-х годах XVI века западные политики вновь начинают искать контактов с запорожцами. Так, в 1593—1594 годах папский посланник Александр Комулович и посол императора Рудольфа II Эрих Лясота сумели за определенную плату нанять и направить в Молдову, бывшую вассалом Порты, отряд из 12 тысяч добровольцев. Вернувшисть в Регенсбург, Э.Лясота, оставивший весьма интересные записки о своей поездке в Запорожскую Сечь, записал: «Я и казаки (послы) были милостиво приняты на аудиенции цесарем (императором) в присутствии тайных советников, причем казаки подарили цесарю два турецких флага». Поход возглавил будущий руководитель восстания против поляков Северин Наливайко. Молдавский господарь потерпел поражение и на некоторое время признал себя вассалом австрийских Габсбургов. Казаки фактически впервые выступают в роли кондотьеров (наемников); вряд ли таковыми их можно было назвать, когда они воевали под знаменами своего сюзерена — короля Речи Посполитой. Отдельная тема — участие запорожских козаков в походах Лжедмитрия I и Лжедмитрия II в 1607—1612 годах в Московию. Но опять же, главным вдохновителем самозванцев был именно польский король. В 1604 году гетман Семен Скалозуб с отрядом в 4 тысячи человек выступил в поход на черноморское побережье Турции; во многом именно это событие сорвало намечавшееся вторжение османов в Австрию. Активность запорожцев на северных рубежах Порты не ослабевала и в 10—30-х годах ХVII века. Походы гетмана Петра Конашевича-Сагайдачного, решающая роль казаков в победе над турками и татарами в 1620—1621 гг. под Хотином общеизвестна, и не оспаривается даже польскими историками. Вскоре в Европе разгорелась первая общеевропейская война — Тридцатилетняя (1618—1648). В ней участвовали австрийские и испанские Габсбурги, Бавария, ряд немецких католических княжеств (при поддержке папского престола) с одной стороны, и — блок немецких протестантских княжеств и Чехия, которым помогали на определенных этапах Дания, Швеция, Франция, Трансильвания, Англия и Голландия — с другой стороны. В зависимости от того, кто привлекал на службу казаков, на стороне тех сил и принимали они участие в этой войне. В октябре 1619 года, в самый разгар осады Вены восставшими чехами и трансильванцами Бетлена Габора, в Закарпатье вторгается 10-тысячный корпус наемников-запорожцев, ставших под знамена императора Фердинанда II Габсбурга. 22 ноября 1619 года они разгромили трансильванцев, осадили города Кошице и Пряшев в Словакии и фактически сорвали планы войск Антигабсбургского блока, вынудив их снять осаду Вены. Но казаки, из-за отказа австрийцев выплатить все причитающиеся им деньги, в середине декабря 1619 года возвратились на Сечь. В 1631 году две тысячи казаков на стороне армии генералиссимуса «Священной Римской империи» Альбрехта фон Валленштейна участвовали в боевых действиях в Силезии против Саксонии — союзника триумфатора этой войны, шведского короля Густава II Адольфа. Из запорожцев формировали эскадроны легкой конницы в подразделениях имперских генералов Верта и Галласа, причем сам Валленштейн отдавал им предпочтение, ценя казаков выше польских гусаров и не ниже признанных мастеров глубоких рейдов в тыл врага — хорватов. В книге Владимира Сичинского «Чужинці про Україну» приведены интересные данные об участии казаков в боевых действиях имперцев в Люксембурге. Так, в № 81 (1631 г.) еженедельника «Gazette de France» находим также весьма интересные сведения о четырехтысячном отряде конных украинских казаков под руководством полковника Тарасского, который под знаменами императора воевал в Люксембурге, Фландрии и Пикардии против французских войск генерала де Суассона. После первой неудачи «казаки напали на французов со страшным криком; наши люди (французы), не привыкли к такому крику, так испугались, что бросились бежать и отступили к болоту на другом берегу речки...» Австрийское командование создавало из запорожцев легкие кавалерийские полки и эскадроны, которые совершали проникающие рейды в северную и северо-восточную Францию. Так, в феврале 1636 года двухтысячный кавалерийский полк запорожцев через реку Маас возле Вердена ворвался в провинцию Шампань, разгромил расквартировавшиеся там части французов и с богатой добычей вернулся к месту расквартирования австрийских войск — в Люксембург. Условия службы казаков всегда оговаривались договорами (контрактами). Простой запорожец получал ежемесячно до 6 талеров, а полковник Павел Носковский, являвшийся командиром полка — 200 талеров, что по тем временам было просто астрономической суммой. Но условия контракта полностью не выполнялись австрийским правительством, потому осенью 1636 года казаки Носковского покидают театр боевых действий и по пути на родину, в Силезии, поднимают бунт, требуя немедленного расчета у имперских властей. Неблагодарные австрийцы высылают целый карательный корпус, который сильно потрепал полк запорожцев и заставил их перейти австрийско-польскую границу. Очень интересен, но не до конца разъяснен вопрос об участии казаков в составе французских войск в осаде морской крепости Дюнкерк на севере Франции. Точно известно, что Богдан Хмельницкий, занимавший тогда вторую по значимости должность в сечевой табели о рангах — должность военного писаря, в 1644 году встретился в Варшаве с послом Франции графом де Брежи. Именно последний посоветовал кардиналу Джулио Мазарини, определявшему всю внешнюю политику Франции, взять казаков на службу. Наконец в октябре 1645 года после долгих переговоров полк запорожских казаков (до 2400 человек) морским путем через польский порт Гданск отправился в Кале. И вот здесь начинается самое интересное — историки (украинские, французские, польские) давно ведут спор о том, кто же возглавлял таки этот отряд украинских наемников. Польский исследователь Збигнев Вуйцик говорит о том (после многолетних поисков в польских и французских архивах), что Богдан Хмельницкий, однозначно, все же не был во Франции. Также трудно согласиться и с мнением большинства украинских исследователей, которые говорят о том, что командовали запорожцами у Дюнкерка полковники Иван Сирко и Солтенко. Интересно, что о них в период с 1648 по 1655 годы, в годы Освободительной войны украинского народа против Польши, практически ничего не было известно, — и это при очень скрупулезной работе писарской службы Войска Запорожского. Но все же, можно однозначно сказать, что казаки участвовали в октябре 1645 года в боевых действиях во Фландрии и взятии приступом крепости Дюнкерк (капитуляция испанского гарнизона была принята 11 октября 1646 года). Но вновь, как и в Империи, местные власти обманули наемников (совсем в духе того времени) и часть из них вернулась в Украину, а часть перешла на сторону испанцев. С окончанием в 1648 году Тридцатилетней войны и подписанием мирного договора в Мюнстере и Оснабрюкке, боевые действия между Францией и Испанией не закончились. Есть свидетельства того, что отдельные подразделения запорожских казаков воевали с французами на стороне испанцев в 1655 году во Фландрии. Школа Тридцатилетней войны, которую прошли очень многие казаки, впоследствии участвовавшие в Освободительной войне с 1648 года, имела положительное влияние на боеготовность запорожцев. Силу их очень скоро у Желтых Вод, под Корсунем, Пилявцами и Зборовом ощутили регулярные войска Речи Посполитой.

Одной из самых неординарных и талантливых личностей Русского Сопротивления был Игнат Фёдорович Некрасов, избранный атаман станицы Есауловский городок и правая рука Кондратия Булавина. Человек, сочетавший в себе черты военного лидера, блестящего организатора, разведчика и весьма неплохого дипломата. Игнат Некрасов командовал наиболее блестящими операциями повстанцев ходе войны 1707-1709 годов и ещё почти 30 лет был настоящей головной болью для российской империи

Запорожцы "смалили люльки" задолго до появления при европейских королевских дворах обычая "вкушать никотиану". Восточные народы наслаждались воскурением всякого зелья еще в античности. Отец истории Геродот описывает скифский обычай дышать у костра дурманной травой. Быть может, в Украине обычай вдыхать дым сохранился еще с тех времен. А курение собственно люльки и тютюна пришло из Турции. Оттуда же родом и вся казацкая табачная терминология. Люлька - производная от турецкого lule, lula. "Курение" по-турецки - "тютюн ич-мек", что означает "пить дым". Из турецкого же заимствованы "чубук" и "капшук" (кисет). Не случайно именно врач Богун стал популяризатором табака в Украине. Казаки употребляли тютюн как лекарство. Считалось, что курение успокаивает нервную систему, снижает кровяное давление, а также улучшает сон и аппетит. Казацкий тютюн и состоял из лекарственных растений. Это была смесь полыни, тысячелистника, чабреца, валерианы, мяты и многих других компонентов, которые каждый добавлял по своему желанию. Очевидно, что запорожцы пробовали разные композиции. Вероятно, были и такие, кто отдавал предпочтение конопле или трофейному опиуму. Однако, следуя восточным традициям курения, основной упор они делали на разнообразные смеси. Так, в Османской империи чистые наркотики были уделом беднейших - тех, для кого забытье являлось чуть ли не единственным способом покинуть мрачную реальность повседневной жизни. В то же время в изысканных курительных составах для султана и его дивана наркотические компоненты практически отсутствовали. А запорожцы считали себя сословием, не уступающим родовитому Владыке Блистательной Порты, брату Солнца и Луны. Добыть немыслимо дорогой султанский тютюн наверняка мечтал любой казак. А в свободное время покуривал местную смесь украинских лекарственных травок, успокаивая нервную систему и настраиваясь на очередной поход на Царьград. Душа казака На Сечи люльку считали душой казака. Поэтому берегли ее и считали своеобразным талисманом. Бытовало поверье, что если она ломалась хозяин мог заболеть или даже умереть. Недаром гоголевский Тарас Бульба не хотел оставлять свою люльку на поле боя. Впрочем, и в плен он попал как раз из-за того, что потерял ее. "Запорізьке товариство" тянуло табак из миниатюрных трубок-носогреек. Маленькой люлькой было удобно пользоваться и в морском походе, и в седле. Автор трехтомной Истории запорожских казаков Дмытро Яворницкий пишет, что такая трубка удобно размещалась за отворотом шапки. Так что свою "душу" казак терял с головой и в прямом, и в переносном смысле. Была у запорожцев и "коллективная душа" - "обчеська люлька", или куренная. Обычай ее выкуривания очень напоминал аналогичный индейский ритуат с трубкой мира. На куренной раде в торжественной обстановке атаман выносил украшенную изысканными узорами, окованную серебром люльку и раскуривал. Казаки затягивались из нее по очереди, передавая из рук в руки. При этом каждый высказывал свою мысль по обсуждаемому делу. Таким способом решатись самые сложные проблемы.

Тебя я воспою, герой, О, Котляревский, бич Кавказа! Куда ни мчался ты грозой - Твой путь, как черная зараза, Губил, ничтожил племена... Ты днесь покинул саблю мести, Тебя не радует война; Скучая миром, в язвах чести, Вкушаешь праздный ты покой И тишину домашних долов .

Не ты ль летишь на ухарском коне, В косматой бурке, в боевом огне… Вильгельм Кюхельбекер Бурка – это одно из самых удачных заимствований казаков у народов Кавказа. Как и для горцев, бурка стала своего рода символом мужественности и боевой доблести, не случайно у горцев существовало даже такое проклятье: «Да не останется в вашем роду мужчины, достойного носить бурку». Бурка представляет собой верхнюю одежду в виде плаща, валенную из грубой овечьей шерсти, часто с вплетением конского волоса. Историческим прототипом бурки можно считать грубые войлочные накидки (часто с капюшонами), известные еще со времен скифов и сарматов. Впоследствии накидка утолщалась, расширялась, удлинялась и в конце концов трансформировалась до того вида, который ныне широко известен по художественной литературе и кинематографу. К началу двадцатого века традиционные казачьи бурки имели два основных вида. Первый вид– колоколообразная с покатыми и узкими плечами, в среднем длиной чуть ниже колене.Второй вид – расширяющаяся к низу бурка, с прямыми и широкими плечами, длиной до пят. Бурки на Кавказе, в том числе и для казачьих частей, изготавливались бурого и черного цветов, однако существовали и белые бурки, производимые в Аварии. Но белые бурки не получили широкого распространения среди казаков, в виду своего демаскирующего вида. В бою она была не только не практичной, но и попросту опасной. Поэтому бурка белого цвета для казаков оставалась элементом исключительно парадным. Надевалась по особым торжественным случаям, служила признаком достатка, стоила дороже обычных. Прообраз бронежилета Кто хоть раз не ночевал в горах в дождливую ночь, укутавшись в бурку, тот не испытал настоящей сладости жизни. Аварская пословица Бесспорно, бурка - прекрасная защита от любой непогоды. Александр Сергеевич Пушкин в 1823 году писал в письме Вяземскому, что «бурка не промокает, и влажна только сверху, следовательно, можно спать под нею, когда нечем иным покрыться, а сушить нет надобности». Бурка в полный запах надежно обхватывает тело, не пропуская ветер. Плотная по своей структуре, она практически не намокает, держит и снег и дождь. Только на первый взгляд может показаться, что в жарком климате бурка –вещь совершенно не нужная, на самом деле она – образцовая защита от палящего солнца. В походе идеально подходила казакам, и как подстилка и как одеяло. Развернутая бурка на кольях являлась своеобразной палаткой-шалашом, укрывающим казака от жары или холода. Но самое главное достоинство бурки – это защита от холодного оружия. Ее без всякого преувеличения можно назвать прообразом не только современного маскхалата, но и бронежилета. Плотная бурка, особенно с вплетением конского волоса, способна сдерживать, гасить рубящие ((но не колющие!) сабельные и шашечные удары. В плечевые швы бурки нередко вставляли деревянные или металлические вставки для усиления защиты. Долгое время горские племена использовали кремневые ружья, и случалось, что пуля не пробивала бурку, тем самым не раз спасая казакам жизнь. Бурки казаками изготавливались самостоятельно, либо приобретались у горцев. Но так или иначе это было исключительно «домашнее» производство. И лишь в 1888 году в Тифлисе начала работу войлочная фабрика, на которой наладили промышленное производство бурок. На фоне всех положительных качеств, у бурки все-таки имелись и недостатки, которые не замедлили сказаться в условиях войн ХХ века. В русско-японской войне ярко проявились следующие особенности: находясь в скатке поверх «сидора» («дедушки» привычного нам солдатского вещмешка), бурка стесняла действие казака в цепи, при маневрировании в пешем порядке. Часто выступающая бурка демаскировала бойцов. Бурка, намокнув, долго сохла, при этом сильно парила, чем так же демаскировала расположение казаков. Мокрая же бурка, будучи прихваченной морозом, превращалась в подобие негнущегося доспеха, и дальнейшее ее использование было затруднительным Вывод специальной военной комиссии, созданной уже после войны, звучал как приговор. Комиссия признала бурку непригодной и обременительной в снаряжении казаков. Предполагалось заменить ее на суконное пальто или кавалерийскую шинель. Но решения это вступило в силу только во время Первой Мировой войны. Тогда всем казачьим частям стали выдавать кавалерийские шинели. Несмотря на это, бурка еще долгое время продолжала оставаться в арсенале казаков. Ее часто использовали в караульной службе. В наши дни она осталась для казаков элементом парадного, праздничного костюма.

Назначение казака. Казак на то родился, чтобы царю пригодился. Как же казак, ежели пороху не нюхал. Казаки – глаза и уши армии. Хорош на гумне, хорош и на войне    Аз, добро творю 
человеце – праве шел 
Спас в ведении Добра